Чертовы птицы! И как они только умудряются?
Держась за ручку оконной рамы, я потянулась к дальнему краю окна
снаружи, чтобы стереть со стекла белые кляксы. Босая нога поехала по воде,
натекшей на подоконник с тряпки. Пытаясь сохранить равновесие, я сильнее
вцепилась в ручку, та подалась, створка распахнулась…
Все произошло мгновенно, хотя мне показалось, что время
остановилось. Не удержавшись, я выпустила ручку, упала на подоконник, и меня
неудержимо потянуло вниз, с шестого этажа. Ледяной ужас парализовал, и все же
последним усилием, уже соскальзывая, я попыталась зацепиться за раму, потом за
карниз. Короткой вспышкой, где-то за пределами сознания, обожгла боль от
сорванного ногтя. И такая же вспышка-мысль: нет, этого не может быть, это сон,
надо проснуться!
И в ту же секунду кто-то схватил меня за одежду: резкий рывок,
затрещала, но выдержала ткань. Рукава задрались, и черепица стесала кожу на
предплечьях.
Рукава? Черепица?
На мне была футболка, а уж черепице и подавно неоткуда было
взяться. Неоткуда – но факт: я висела, уткнувшись носом в скат черепичной
крыши, одетая во что-то из похожей на бархат темно-синей ткани.
- Дрянь! Стерва! Мерзавка! – надрывался свирепый мужской голос.
Причем слова были явно не русские, но я их почему-то прекрасно понимала.
Еще один резкий рывок, сдирающий кожу на животе, и меня втащили
в узкое окошко, а потом швырнули на пол, как мешок картошки. Я откатилась в
сторону и уперлась во что-то твердое. Морщась от боли в руках и коленях,
осторожно села и огляделась.
Похоже, это был какой-то чердак. Света, проникавшего через то
самое окошко в крыше, не хватало, чтобы разглядеть что-то за пределами
небольшого пятачка под ним.
- Я всегда знал, что ты тупая, безмозглая тварь, Лорен, но чтобы
настолько?!
Лорен? Что вообще происходит? Может, я разбилась, выпав из окна,
и попала в какое-то загробное царство? В котором тоже едва не погибла, причем
точно таким же образом, сорвавшись с высоты? Да нет, не может быть.
Мой спаситель вышел в круг света, и я наконец смогла его
рассмотреть. Это был мужчина лет пятидесяти, высокий, широкоплечий, с черной
разбойничьей бородой и густыми волосами, тронутыми сединой. Одет он был в
довольно странный наряд: узкие коричневые штаны, заправленные в высокие сапоги,
и длинный кожаный жилет поверх белой рубашки с пышными рукавами. Как персонаж
условно исторического фильма.
- Если ты думала сбежать, это было очень глупо, - с язвительной
усмешкой заявил он. – А если покончить с собой, то еще глупее. Даже если тебе
настолько противен лорд Келлин, все равно лучше быть замужем за ним, но живой,
чем мертвой.
Я все еще отчаянно пыталась проснуться, но уже понимала: нет,
это не сон. Во сне не может быть такой боли от ушибов и ссадин. И я точно не
спала, потому что давно проснулась. Встала, приняла душ, позавтракала и начала
мыть окна. С кухонным все прошло гладко, а вот в комнате…
Чертовы птицы!
Меня передернуло от плеча к плечу, когда вспомнила ледяной ужас
неминуемой смерти. Так что да, этот тип прав: лучше быть замужем за каким-то
лордом Келлином, кем бы он ни был, чем мертвой. И вряд ли бородач перепутал
меня с какой-то Лорен. Как ни странно и невероятно звучит, но, судя по всему,
Лорен – это я. То есть наоборот: я – это Лорен.
Фэнтези я не слишком любила, а уж про попаданцев и подавно, но
иногда все же читала, купившись на рекламу с красивой картинкой. Так,
пролистать, например, в очереди к врачу и тут же забыть. И частенько попадалово
там случалось как раз в момент смерти или за мгновение до нее. Если сон и
загробная жизнь отпадали, то оставалось предположить только одно: меня
перекинуло в другое время или в другой мир. В чужое тело. Впрочем, был еще
вариант комы, но он все равно означал, что моя душа куда-то смигрировала.
Интересно, а что стало с настоящей Лорен? Она погибла у нас или тоже как-то
спаслась и теперь обживает мое тело?
Принять это было сложно: разум сопротивлялся и упирался всеми
лапами. Однако грубая действительность в лице мужика, рывком поднявшего меня на
ноги, помогла ему. Крепкая пощечина обожгла щеку – в голове загудело. Схватив
за платье, бородатый потащил меня куда-то. Такой затейливой и разнообразной
брани на тему моей интимной жизни с живой и неживой природой я никогда еще не
слышала, хотя звучало все это достаточно странно. Он буквально волочил меня за
собой, так уверенно, словно видел в темноте.
От удара ногой распахнулась дверь, и мы оказались на крохотной
площадке. Решетчатая труба, вокруг которой вилась винтовая лестница, пропускала
немного света снизу: ровно столько, чтобы разглядеть пару каменных ступеней под
ногами.
- Иди вперед, Лорен! – приказал мой конвоир. – И без глупостей.
Бежать тебе некуда, а если бросишься вниз, то это совершенно не означает, что
свернешь шею. Вероятнее, останешься на всю жизнь изуродованной и
парализованной.
Я, вообще-то, и не собиралась, но кто знает, что там было в
голове у Лорен. Так что предупреждение показалось вполне оправданным.
Одной рукой придерживая подол длинного платья, а второй крепко
вцепившись в перила, я нащупывала ногой ступеньки. Сначала пыталась их считать,
но сбилась на третьем десятке, когда сообразила, что делаю это на чужом языке,
хотя прежде думала на родном. Видимо, знание языка было прошито и в сознание, и
в тело.
