Трудно поверить, но в мире, где проживает восемь миллиардов человек, еще можно отыскать совершенно безлюдные места. Одно из них – неприступный заповедник Наханни, затерявшийся на бескрайних просторах Канады. Тысячи квадратных километров непокоренных вершин, непроходимых лесов и необузданных рек… Дикий уголок Земли свободный от туристов, автомобильных пробок, камер видеонаблюдения, строгих полицейских и фастфудов… Настоящий рай для экстремалов и авантюристов всех мастей… Терра инкогнита, ступив на которую непременно узнаешь, кто ты такой и чего стоишь!
Как и многие, я слыхал о Наханни всякое. Как и единицы сорвиголов, решил своими глазами увидеть земли, что зовутся проклятыми. Тогда меня охватили азарт и жажда острых ощущений! Если бы я только знал, что ждет меня в том путешествии…
***
– Послушай, такое случается раз в жизни. Нам всем за тридцать… Если не сейчас, уже никогда! Прикидываешь? – Егор зажмурился в ожидании ответа.
– Понимаю, – вздохнула Айрис. – Но, если честно, я не очень-то и расстроюсь, упустив эту возможность. Звучит как-то… безрассудно, что ли?
– Абсолютно, но таков и есть замысел! Разве ты не чувствуешь?
– Чего?
– Этого! – Егор едва не перешел на крик. – Этого… Безрассудство утекает, словно песок сквозь пальцы. С каждым днем его становится меньше! Жизнь делается пресной, больше ничего такого не происходит. Наша фантастическая четверка, считай, распалась! Ким теперь мамочка двоих ангелочков и владелица гребанного питомника. Меня, признаться, тошнит от ее сторис. Там уже давно нет ничего кроме слюней, подгузников и… слюнявых подгузников! Хотя, кому я рассказываю, ты и сама все видишь в ленте каждое утро.
– Ну да… – равнодушно признала Айрис.
– А Калеб! – не унимался Егор. – Долбанный Калеб Янг! Лентяй и вечный прогульщик! Кто бы мог подумать, что именно он построит удачную карьеру в Гугле и будет важничать на международных конференциях, деловито кивая партнерам! Ты в это веришь? Я нет! – мутный рокс до краев заполнился виски. – Думаешь про тебя ничего не скажу? Еще как скажу! Перри, ты тоже стала занудой! Это все твоя галерея, будь она неладна! К слову, как там идут дела?
– Да все нормально, спасибо, – неловко усмехнулась Айрис. – Знаешь, все, что ты сказал – правда. Но это нормально, мы просто повзрослели.
– И поскучнели! Это кошмар, подруга! Мы стали теми, над кем смеялись в студенчестве. Но ведь не поздно обернуть время вспять? Мы еще можем…
– Джордж, – Перри не дала закончить приятелю мысль. – Всему свое время. Молодости – всевозможные безумия и риск. Зрелости – созидание и покой.
– Говоришь как бабка!
– А ты как тот, кого раньше времени накрыло кризисом среднего возраста.
Егор плюхнулся на диван рассмеявшись, но так и не нашел, что ответить. Где-то в глубине души он знал: Айрис права.
– Давай лучше встретимся на выходных где-нибудь в пабе. Если уж очень хочешь вспомнить молодость, заглянем к старине Феликсу, как раньше. Калеб говорил, он по-прежнему работает в «Donkey D».
– Все так же не доливает пива на целую фалангу? – Егор перевернулся на бок и ему открылся шикарный вид на запущенный бардак в его холостяцкой студии.
– Даже не сомневайся. Так что, примешь мое предложение? – судя по голосу, Перри улыбалась.
– Если нельзя обменять его на поход в стрипуху за счет Янга, приму… Что остается!
– Хорошо. Тогда позвоню и забронирую столик на субботу. Черканешь приглашение в общий чат?
– Угу. Спасибо.
– Давай, до встречи.
– Айрис! – спешно произнес Егор.
– Ну что там еще? – протянула девушка.
– На самом деле я не считаю тебя скучной. Ляпнул это красного словца ради. А если говорить серьезно, я ужасно горжусь твоими успехами!
– Знаю. И я твоими. Ладно, мне пора, тут посетитель.
– Счастливо! – зачем-то произнес Егор в ответ на первые короткие гудки.
Егор Зимин. Он же Джордж Уинтер. Талантливый разгильдяй с синдромом Питера Пена. Востребованный колумнист. Алкоголик. Бывший капитан университетской команды по академической гребле… Сегодня он увидел в своей растрепанной шевелюре первый седой волос и тут же вырвал его безжалостно. Удивление было столь ярким и неприятным, что пришлось отложить все дела. Раз за разом Зимин подходил к зеркалу и аккуратно прочесывал каштановые пряди в поисках новых признаков старости. Судя по всему, ничего. Пока ничего…
«Но ведь будут и другие!» – сам себя напугал мужчина. – «Оглянуться не успею, как вся башка посеребрится, или, того хуже, станет гладкой, как куриное яйцо!». От подобной мысли Егору сделалось взаправду плохо. Он сел на край ванны и задумался о жизни. О том, чего достиг к своим тридцати пяти, а с какими мечтами пришлось навсегда распрощаться…
Со стороны его путь казался успешным. Заметки в «New York Times», «USA Today» и «The Wall Street Journal». Постоянная рубрика в «The New Yorker». Да, пожалуй это то, к чему стремится каждый амбициозный болтун, метящий в журналисты. Даже если речь идет о выпускнике Стоуни-Брук.
И все же, та ли это жизнь, о которой мечтал Егор, подавая документы в один из лучших университетов США? Да, однозначно. Но приносит ли это хоть капельку радости? Увы, нет. В отчаянных попытках вспомнить себя счастливым, Егор мысленно включил обратную перемотку.
