Живоначальная Троица на иконе преподобного Андрея Рублева изображена в виде трех Ангелов, сидящих в круге. Круг – символ вечности и единосущия. В центре Ангельского Троичного круга на столе стоит чаша, а в ней глава принесенного в жертву агнца. Агнец – символ жертвенного служения и страданий Христа. Три Ангела, три Божественных Ипостаси, безмолвно взирают на чашу. Тогда в Предвечном Совете Святой Троицы было определено принести в жертву за имеющий создаться мир Божественного Агнца – Христа Спасителя.
Священное Писание говорит о Христе как об Агнце, закланном от создания мира (Откр. 13, 8). Бог избрал нас в Нем прежде создания мира…
* * *
Приготовлялась эта Жертва в Гефсимании. Перед взором вочеловечившегося Сына Божия предстала страшная чаша, которую Он видел предвечно и теперь должен был испить. То, что было совершено в Совете Святой Троицы, теперь должно было совершиться во плоти на земле. А жертвенным Агнцем был Он Сам. Молитвенно боролся до кровавого пота Иисус, отдавая Себя в Жертву, которую надлежит принести на Кресте.
То, что было определено, теперь должно было быть выстрадано.
И вот, приблизился час, – говорится в Евангелии, – и Сын Человеческий предается в руки грешников… И, когда еще говорил Он, вот Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных (Мф. 26, 45–47).
Об Иуде-предателе Господь еще через пророка Своего говорил: Яко аще бы враг поносил ми, претерпел бых убо, и аще бы ненавидяй мя на мя велеречевал, укрыл бых ся от него. Ты же, человече равнодушне, владыко мой и знаемый мой, иже купно наслаждался еси со мною брашен, в дому Божии ходихом единомышлением (Пс. 54, 13–14). Господь приблизил его к Себе, чтобы вразумить, научить его Божией истине. Иуда, без сомнения, так же, как и другие ученики Христовы, изгонял бесов, исцелял от болезней и творил много иного добра людям: проповедовал, раздавал милостыню. Много было ему дано от Господа средств стать добродетельным, богоугодным. Ничем Господь его не обделил. Так и Святая Церковь в песнопении выражает: «Кий тя образ, Иудо, предателя Спасу содела? Еда от лика тя апостольска разлучи? Еда дарования исцелений лиши? Еда со онеми вечеряв, тебе от трапезы отрину? Еда иных ноги умыв, твои же презре? О коликих благ непамятлив был еси!..» (Служба Великого Пятка).
Но будучи корыстолюбив, он думал, что, став учеником Того, Который, по мнению других иудеев, должен царствовать над всеми народами, достигнет и сам почестей, власти и славы. В продолжении же трех лет он совершенно уверился, что следование за Человеком, Который любит нищету, не обещает ему ничего такого, чего он желает.
Иуда помрачился в разуме и стал предателем. О нем Господь не раз говорил ученикам Своим: Не двенадцать ли вас избрал Я? Но один из вас диавол (Ин. 6, 70).
Но и теперь Божественная любовь еще готова была принять его. Иуда, целованием ли предаешь Сына Человеческаго? (Лк. 22, 48) – сказал Иисус, надеясь, что, по крайней мере теперь, признав Его Владыкой всеведущим, Иуда припадет к Нему и раскается.
О предательстве Иуды было предсказано в Ветхом Завете: И они отвесят в уплату Мне тридцать сребренников. И сказал мне Господь: брось их в церковное хранилище, – высокая цена, в какую они оценили Меня! И взял Я тридцать сребренников и бросил их в дом Господень для горшечника (Зах. 11, 12–13). Это пророчество в точности исполнилось. За свое предательство Иуда получил от первосвященников тридцать сребренников (Мф. 26, 14–16). А уже после осуждения Господа на смерть он, раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: Согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: Что нам до того? Смотри сам. И, бросив сребренники в храме, Иуда пошел и удавился. Первосвященники, взяв сребренники, купили на них землю горшечника, для погребения странников. Тогда сбылось реченное через пророка (Мф. 27, 3–10).
Уже преданный нечестивым лобзанием, Христос восхотел показать Своим врагам, что Он предает им Себя Сам и что без Его Святой воли ни предатель, ни они не могли бы ничего сделать с Ним.
На всех пришедших взять Иисуса напал какой-то особенный страх. Знали они, что перед ними Великий Чудотворец. Помнили они, как огонь с неба пожег пятидесятников с отрядами, посланных взять пророка Илию (см.: 4 Цар. 1), – поэтому никто первый не хотел подвергнуться небесному гневу и все стояли неподвижно.
Тогда Иисус Сам подошел к ним и спросил: Кого ищете? – Иисуса Назорея, – отвечали Ему. – Это Я, – сказал Иисус (Ин. 18, 4–5). Услышав эти слова, стоящие перед Ним отступили назад и пали на землю. Об этом и пророк возвещал: Внегда приближатися на Мя злобующим… тии изнемогоша и падоша (Пс. 26, 2).
В кратком слове, сказанном Иисусом, заключалась некая тайная сила, непреодолимая, всемогущая. Это было следствием необыкновенной силы духа, отблеском Божества, обитающего в Иисусе Христе телесно. Этого чуда было достаточно для вразумления иудеев. Он хотел им явить – Кого они ищут! Но когда иудеи и после этого чуда остались при своей злобе, тогда Он отдает Себя в руки их.
