ПРОЛОГ
– Не морочь ей голову, Канада! Ты сел в самолет или нет?
– Пока нет. Марта, передай телефон Нике, пожалуйста!
– Не хочет она с тобой разговаривать, – с усмешкой заявила добрая жена его брата. – Хотя-а… неблагодарное это дело стоять между влюбленными. И невесту твою зовут Николь. Не коверкай красивое имя.
– Говори! – приказала девушка с красивым именем.
Сейчас она его убьет, испепелит и развеет по ветру. Время в Москве близится к полуночи, а он с недобрыми вестями о внезапно задержавшемся рейсе.
– Ника, здесь снег, буран и погода нелетная. Я уже зарегистрировался, распечатал бирку на сумку и прилечу девятого, скорее всего.
– Девятого? – саркастически переспросили в телефоне. – Кто-то клялся, что мое день рождения, а именно восьмое февраля, мы проведем вместе.
– На работе сплошные форс-мажоры. Но билет я зарезервировал на седьмое, просто…
– Да пошли ты его! – расслышал он пожелание Марты.
– Завтра мне не звони, – холодно закруглила беседу Ника и отключила телефон.
Максиму захотелось спрятаться от чужих глаз, чтобы в одиночестве пережить крушение надежд. Все-таки тяжело бороться за личное счастье, когда ты находишься в семи тысячах километрах от невесты, в пригороде канадского Торонто.
В аэропорт Пирсона Максим Канадин, для друзей – Канада, прибыл на экспрессе загодя, но это не спасло его от неприятностей. На взлетно-посадочной полосе бушевала метель, и рейс Торонто-Москва задерживался из-за плохих погодных условий. Не его вина, но он виноват... и долгосрочные планы Максима прочно увязли в свежевыпавшем канадском снегу.
Последние рабочие дни в преддверии его отпуска были слишком напряженные. Из-за аврала поездка в Россию отодвинулась на второй план. Он понадеялся на удачу, а она махнула хвостом и улетела к другому менее занятому и более счастливому соискателю.
Максим неприкаянно бродил по модернизированному терминалу среди таких же разочарованных пассажиров, пил энную чашку кофе и надеялся на чудо.
«Еще есть время. Вдруг метель утихнет, и я покину Торонто...».
Чудо случилось. Пережив пересадки во Франкфурте и Стамбуле, восьмого февраля, в половине девятого вечера, он покидал Домодедово на такси, с каждой минутой приближаясь к цели путешествия. В багажнике тряслась огромная сумка, на соседнем сиденье валялся рюкзак, а на коленях лежали белоснежные розы ошеломительной красоты, ровно двадцать пять штук.
«Ура, я победил. Восемнадцать часов пути. Устал жутко, зеваю каждую минуту и немного тревожит то, что Ника отключила телефон, поэтому свалюсь я к ней в постель большим сюрпризом».
Почему-то в полете Максиму совершенно не спалось: смотрел фильмы, роман читал, с соседом разговаривал, а теперь его нешуточно клонило в сон.
Такси выгрузило зевающего пассажира с внушительным багажом у занесенного снегом подъезда и, яростно полыхнув фарами дальнего света, умчалось в ночную тьму. Сначала счастливый путешественник в приятном ожидании давил на кнопки домофона, но никто не отозвался на его вызов. Пришлось доставать ключи, самому открывать тяжелую дверь и подниматься лифтом на шестой этаж.
В подъезд нежданный гость проник, а вот в квартиру не получилось. Ключ не входил в замочную скважину и при ближайшем рассмотрении Максим определил, что замок меняли. Он долго звонил в дверь, потом атаковал телефон, но все его попытки достучаться до любимой девушки оказались безуспешными. Разочарованный и усталый, путешественник пристроил сноп белых роз на подоконнике, спрятав их за пластмассовыми вазонами с переросшей геранью, присел у стены и провалился в короткий сон. Проснулся он с затекшей шеей и мутной головой, целую минуту таращился на циферблат часов, соображая, чего десять? Вечера или утра?
«Похоже, моя Ника с кем-то другим празднует день рождения. Надеюсь, что с подругами. Ругается и жалуется на меня, а я с дверью сражаюсь. Что все же с замком приключилось?».
Максим усердно морщил лоб, но не смог припомнить разговора на эту тему. Потом ему в одночасье надоело охранять стоическую дверь, захотелось глотнуть свежего морозного воздуха и проветрить больную голову.
Он нацепил рюкзак на одно плечо, огромную сумку повесил на другое и покинул осточертевшую площадку, спустившись лифтом на первый этаж. Лифт сочувственно гудел и ободряюще подмигивал кнопками. Минут пятнадцать Максим мерз на лавочке, потом не торопясь обошел двенадцатиэтажную домину по большому периметру и убедился, что окна его квартиры темные.
– Никого, – бормотал он, непонятно чем успокоенный.
Медленно возвращался назад, вытаптывая фигурную дорожку под окнами: все одно заняться было нечем. Пока он возился за углом, к подъезду подкатило такси, откуда, как из рукавички, вывалилась шумная компания. Первым из салона выскочил незнакомый парень, второй по неведомому списку выпорхнула подружка Марта, а следом за ней объявилась Ника-Николь в пепельно-розовой норковой шубке, хрупкая и прекрасная. Четвертым из автомобиля вышел щеголь в черной шляпе и длинном пальто – Максим видел его со спины – парень без экивоков подхватил именинницу на руки и понес драгоценную ношу к подъезду. Ника обняла победителя за шею, обмотанную шарфом в черно-белую клетку, а потом коснулась губами… его губ? Спустя долгую минуту она глухо рассмеялась, добавив сцене интима и сексуальности.
