1. Пролог
Счастье — это мимолетная фантазия, которую мы сами проектируем в своей голове, скрашивая серые будни, радуясь хоть чему-то хорошему случившемуся в нашей жизни, воспринимая каждый брошенный кусок хлеба, как самый лучший подарок небес. И возможно, речь идёт не о хлебе, а о дарованном тебе человеке, который в одночасье забирается под корку твоего мозга, пробуждает потерянные чувства, которые пыталась на протяжении долгого времени спрятать как можно дальше, больше никому никогда не давать возможность причинить боль, но стоит только проявить слабость, довериться, как в твою спину вгоняют острый клинок, до щемящей боли, раз за разом нанося судьбоносные удары, а после без раскаяния вырывают едва бьющееся сердце, оставляя после себя пустое место, рваную рану, которая не сможет затянуться, а лишь с каждым новым днём твоего существования будет саднить, болеть и причинять нестерпимую боль, пока окончательно не сломит тебя изнутри, не растопчет бесчувственное тело, не выдернет истерзанную душу!
2. Глава 1
— Ты полная идиотка, Лиза, — истошно кричит муж, — Да ты вообще себя видела? На кого стала похожа? Еще удивляешься почему связался с Натальей. Да она в отличие от тебя, хотя бы на бабу похожа, а не на замызганную, потрепанную жизнью серую мышь в растянутых домашних штанах.
Валера придирчивым взглядом окидывает мой внешний вид, ударяет ладонью по деревянной поверхности стола, пугая Артема слишком громким хлопком. Сынок испуганно жмется ко мне, зарываясь влажным от слез лицом в мою футболку.
И это мне говорит мужчина, который клялся в внеземной любви, обещал светлое и необъятное будущее. Ради которого оставила свою мечту и карьеру за громадным занавесом, лишь бы угодить "любимому" мужу.
«Зачем тебе работать, Лиза? Я ведь получаю достаточно, нам вполне хватит на жизнь. Не жалуемся! »
Да... когда-то хватало, пока Валеру не уволили с престижной работы, за какие-то махинации. Потерю работы объяснял тем, что высшее руководство приняло ошибочное решение, кричал, что его просто подставили и он ни в чем не виноват!
А я разве могла поверить во что-то другое?
Глотала каждую букву, как животворящую воду, верила каждому слову! Нет, мой Валера не такой, он добрый и порядочный. Его обманули, подставили!
После скандального увольнения, мужа всячески отказывались принимать в нормальную организацию. Подрабатывал, где мог, принося одни гроши, которых едва хватало на еду, а про оплату коммунальных платежей, вообще молчу. Пришлось теперь уже и мне напрягаться, судорожно искать хоть какую-то работенку, где могли выплачивать жалование строго и четко в обговоренные сроки, без задержек и заминок. Пусть даже и те копейки, но, хотя бы, могла зайти в магазин, не раскрасневшись перед продавцами из-за отсутствия денег, купить именно то, что хотел мой ребёнок.
Спустя несколько недель усиленных поисков, нашла приемлемое место, работала в будние дни до пяти часов вечера, а все выходные в моем распоряжении. Пусть была обычным, рядовым сотрудником в маленькой, никому не известной фирме, занимающейся переводами американских статей, но жаловаться не приходилось, ведь у меня не было как такового опыта работы.
Красный диплом пылился в скрытых углах комода, никому и подавно был не нужен, разве что могла применить его в качестве подставки под горячие кастрюли с супом.
Когда поступала на факультет иностранного языка, мечтала стать известным языковедом. Работать в крупном холдинге, занимая при этом руководящую должность, не рядового переводчика, а вести переговоры с зарубежными партнёрами. Но все осталось в мечтах! Где-то там за пределами жестокой реальности.
— Тише, ты же Артема пугаешь! — бормочу вполголоса, нервно поглаживаю сына по спине.
— Пугаю? Я пугаю? Да ты вырастила слабака! Разве не так? Он — мужик, не баба! - супруг хватает сына за руки, внезапно и жёстко тянет на себя, пугая мальчишку тем самым ещё больше. — Иди сюда, говорю тебе! Хватит прятаться за маминой юбкой.
Артёмка начинает плакать взахлёб, он боится своего отца. Раньше прилежный, образцовый, любящий папа, превратился в настоящую бессердечную скотину, которую не волнуют чьи-либо чувства, даже собственного ребёнка.
— Не надо, — порываюсь следом, работая на опережение, стремлюсь укрыть малютку от этого монстра. — отпусти его! Прошу!
— Отойди, — Валера отталкивает меня в сторону, вроде бы не сильный толчок, но мне хватает того, чтобы завалиться назад, встретить бревенчатый стол своей худенькой спиной. — Я сейчас покажу каким он должен быть! Мужиком! Ты не должен рыдать, угомонился, быстро!
Полянский хватает шестилетнего сына за плечи, поднимает его маленькое тельце в воздух, а затем прилично встряхивает.
— Заткнись, я же сказал! Или мне тебя самому заткнуть? - душераздирающий крик рвётся из грудной клетки Артема, заставляет забыть о своем страхе.
— Не надо, отпусти его, — резко подрываюсь, вскакиваю на ноги и уцепляюсь за запястья мужа, вонзая в мягкую плоть острые ноготки, оставляю чёткие кроваво-красные отметины.
Валера не был таким раньше.
Вероятно, его сразила та ситуация, случившаяся с нами три года назад, когда я со своими родителями направлялась в роддом. В тот злополучный день у меня начались стремительные роды. Супруг был на подработке, а я с трёхлетним Артемом одна, ощутила — пошло что-то не так. Воды отошли на восьмом месяце беременности. Перепугавшись удручающего финала, спешно начала названивать в скорую помощь, но по воле злого рока, к нам не могла домчаться ни одна бригада медиков, а возможно, просто не пожелали завязнуть в сугробе, в такую-то метель, разыгравшуюся не на шутку.
