1. Пролог
«Прости, я просто не могу этого сделать».
Короткая записка без подписи вызвала у меня нервный смешок. Она не может этого сделать. И, как всегда, ничего не объяснила. Браво, узнаю свою сестричку. Потрясающе. Просто потрясающе. Мне-то теперь что с этим делать?
– Яна, ты где? – голос мамы заставил меня подскочить на месте и воровато оглянуться по сторонам. – Мне нужна твоя помощь.
Не нужна, мамочка. Уже не нужна. Потому что событие, к которому ты так усердно готовишься, да еще и меня пытаешься припахать, не состоится. Увы и ах! И я ничего не могу с этим поделать, в этот раз тебя подвела совсем не я.
– Яна! – голос раздался практически у самых дверей, вызывая желание спрятаться под кровать. Только не говорить матери, что на самом деле произошло. Не сообщать, что все их полугодовалые труды канут в бездну. В Тартары, если вам так угодно.
– Да, – откликнулась я, – уже иду.
Я просто не могу этого сделать. Теперь и в моей голове мелькает текст ненавистной записки. Только с совсем иным посылом. Я тоже не могу этого сделать. Не могу сказать.
– Хорошо, девочка моя. Где Ева? – деловито осведомилась прекрасная и элегантная Ариадна Витольдовна, появляясь в дверях. А я превратилась в соляной столб, не представляя, как сказать матери, что сестры нет. Что она испугалась ответственности и сбежала.
– В душе.
Ложь сорвалась с моих губ раньше, чем я успела ее остановить. Пусть будет душ. Лучше так, чем эта паршивая правда. Я просто не готова к ее последствиям. Не хочу слушать причитания матери и смотреть, как она театрально хватается за сердце.
– Дорогая, поторопись, – кричит мама. – Сегодня твой день, ты должна блистать. Скоро уже придет визажист и парикмахер, тебе нужно быть готовой.
Ответа не последовало. Но маме он и не требовался. Я направилась за ней, быстренько выполнила ее просьбу и вернулась обратно. Мне нужно решиться. Но как? Почему творит и вытворяет она, а расхлебывать мне? Что мне делать и как сказать матери, что моя сестра сбежала в день собственной свадьбы?
На всякий случай, я еще раз обошла комнату сестры, заглянула в ванную, даже под кровать, словно Ева вот-вот выскочит оттуда с воплем: «Я пошутила». Это вполне в ее репертуаре, и сейчас я даже не стала бы ее за это ругать. Но нет, было пусто и тихо. В задумчивости я подошла к окну и выглянула. То тут, то там сновал народ, готовясь к свадьбе, расставляя столы. Торжество в загородном особняке! Что может быть лучше? Только торжество без невесты.
Скривившись, я набрала номер сестры, не особо рассчитывая на ответ. В трубке послышались гудки, долгие, пронзительные. Они словно тонкие лезвия разрезали мои нервы. И когда я уже собиралась нажать отбой, моя ненаглядная сестричка соизволила взять трубку.
– Ева! – не сдержалась и выкрикнула, – Какого черта?! Где ты? Вернись немедленно.
– Прости, Янка, я не могу этого сделать, – в голосе сестры слышались слезы. – Просто не могу. Мне жаль. Но я не вернусь.
– С ума сошла! А что скажет Денис? Вы столько денег и труда вложили в эту свадьбу, подняли такую шумиху. Ты хоть понимаешь, какие последствия принесет твое бегство из-под венца? – я говорила торопливо, но спокойно, еще надеясь воззвать к здравомыслию сестры. Существует же предсвадебный мандраж. Может, это он и есть?
– Я понимаю, но не могу, – сестра добавила в голос плаксивых ноток. – Яночка, солнышко, ты же умная, придумай что-нибудь.
– В каком смысле придумай?! – сдерживаться стало все труднее. – Возвращайся немедленно и сама расхлебывай ту кашу, которую ты заварила!
Ага, как же. В ответ послышались лишь короткие гудки. Моя ненаглядная сестренка просто нажала отбой. И я осталась наедине с оборванным разговором и проблемой, которую требовалось хоть как-то решить.
Так. Все. Оттягивать больше не имеет смысла. Со вздохом я направилась к двери и столкнулась с молодым мужчиной, который выглядел так, словно его в стиральной машине прокрутили. Волосы торчат в разные стороны, ворот рубашки помят, да и сам он тоже.
– Где она? – выкрикнул он, смотря на меня бешеными глазами. И я не могу упрекать его. Ведь не каждый день у знаменитого ведущего из-под венца сбегает невеста. Но и смолчать тоже не могу.
– Не ори на меня, Князев, я тебе не собачка, – обхожу его по дуге, словно психозом можно заразиться, беру с туалетного столика записку и протягиваю виновнику торжества. – Держи. Это, конечно, не пирожок с полки, но…
– Яна!
Зачем же так орать? Я ведь не глухая. Пока что. Но с такими воплями точно скоро оглохну.
– Князев, если ты не бережешь свои нервы, побереги хотя бы мой слух, – флегматично попросила, присаживаясь на стул. После разговора с сестренкой мне уже все было нипочем. Пришло равнодушие. Сестренка-близняшка снова натворила дел, а мне расхлебывать. И ведь мне не привыкать. Но пусть даже не надеется, что я буду лебезить перед ее женихом!
Меня наградили таким взглядом, что, будь у меня нервы слабее, я бы уже превратилась в горстку пепла. Да, Дениска, я знаю, что ты меня любишь. Это у нас вполне взаимно.
– Ты считаешь, что у меня нет повода нервничать? – ехидно поинтересовался он. Вот, это уже мой Денис! То есть не мой, а Евкин. А, нет, этот-то мой. С сестренкой он точно нежнее и не такая скотина. Надеюсь.
