Мерное гудение полотна дороги действовало успокаивающе и держать глаза открытыми было всё сложнее. Пожалуй, Ина бы поддалась сну, прислонившись головой к стеклу автобуса, но так ведь и проехать мимо дома недолго и потом через весь город возвращаться.
– У Центра опять аномалия открылась. – Всего несколько слов, и сон испарился, словно и не было его. Какая ещё аномалия?
– И что, пострадал кто? – Женский голос любопытный, жадный, пока им ещё интересно. Пока. Люди не гибли в аномалиях уже очень давно, к ним привыкли относиться как к неприятному, но безобидному явлению. Но если всё продолжится, если люди начнут гибнуть, то любопытство быстро перейдёт в страх, а там и в гнев.
– Да кто же его знает. Там ОЛА сразу всё оцепили, никого не подпускают, смотрят что-то. У меня там подруга рядом, так ей даже видео снять не дали. – И столько возмущения, словно не понимают, что организация ликвидации аномалий ради них старается. Ведь знают, что близко к аномалиям соваться не стоит и даже соблюдают обычно. Но на новые аномалии это знание почему-то не распространяется, рвутся посмотреть, сфотографировать, снять на видео и даже не задумываются, что непонятные и неизученные аномалии могут повести себя непредсказуемо.
Ина выпрямилась, перевела взгляд на говорящих, но две женщины средних лет уже говорили о видео, которая одна из них на той неделе сняла возле всё того же Центра. Сплетницы. Толку от них. Но аномалия. Нужно узнать про неё. Ина щёлкнула по браслету, вызывая вирт-экран, открыла меню сообщений и замерла. Ну и куда она напишет? Те, кто знает про аномалию, наверняка все около неё и слишком заняты, чтобы общаться с одной из закрывающих, а остальные знают не больше двух сплетниц. Посмотреть бы своими глазами, но Ина совсем недавно закрывала другую аномалию и только возвращалась домой. Сил ехать на другой конец города до центра не было. Это она точно уснёт и толку с неё будет?
Нет, нужно домой, а там она уже подумает. В крайнем случае ничего не случится, если она узнает про аномалию от коллег, когда вернётся после обязательного двухдневного отдыха. Главное, чтобы за это время больше ни одна аномалия не открылась, а иначе ОЛА может просто не хватить закрывающих. Где это слыхано – по две аномалии за день? Раньше объявляли режим близкий к чрезвычайному, если за месяц появлялось больше десяти в одном секторе. Но в этом месяце число аномалий только в планетарной столице превысило два десятка. Считать же общее число проявлений аналитики ОЛА уже откровенно боялись. И, главное, не одной аномалии в джунглях или на полюсах, как раньше, все сплошь в крупных городах, на оживлённых улицах.
Автобус затормозил, медленно опустился на магнитное полотно дороги, открыл двери. Пора, её остановка. Покрепче придержать ремешок сумки и из задней двери прыгнуть на платформу остановки. Автобус опять не долетел почти метр, программа сбоит, а транспортники отговариваются нехваткой денег. Большинство пассажиров, зная о сбоях, предпочитали выходить через передние или средние двери, но Ина слишком задумалась и могла просто не успеть выйти. Пришлось рискнуть и прыгнуть на платформу, рискуя пролететь два десятка этажей до нижней пешеходной улицы. Обошлось. Как и всегда. Скорее бы уже машину починили, чтобы не приходилось акробатикой заниматься. Ина стукнула каблуком по диску на краю платформы, запрыгнула на индивидуальное средство передвижения и направила к дому, благо было недалеко. Диски она не любила ещё больше, чем сбоящие автобусы. У них сбои случались чаще и заканчивались фатальнее.
У дома она отпустила диск. Три десятка этажей вверх под незнакомую мелодию, считаные сканером отпечатки пальцев и, наконец, любимый диван. Глаза закрывались, в голове шумело. Переизбыток аномалий уже сказывался на ОЛА. Опытных закрывающих не хватало, и на сегодняшнюю работу ей в напарники достался абсолютный новичок. Пришлось закрывать самой.
Ина лениво приоткрыла глаза, вновь открыла вирт-экран. Нужно всё же что-то узнать про новую аномалию. Ну хоть что-то же должно было в новости попасть. Ни один репортёр такой шанс не упустит, даже если придётся снимать над головами у оцепления. Дронов ОЛА к аномалиям не подпускала принципиально, сбивала на дальних подлётах. Попадания в точки искажения времени для техники, как правило, были даже плачевнее, чем для людей. В лучшем случае всё заканчивалось почти полным разрушением части корпуса, как с её машиной. Вот только возмещения вреда безутешные хозяева требовали почему-то с ОЛА, словно забыв, что сами направили ценную технику в аномалию.
Газетчики не подвели. Первая же новость имела огромный мигающий сразу тремя цветами заголовок «Что случилось с аномалиями? Почему организация ликвидации аномалий скрывает от нас правду?» Ина полистала статью, кривясь, и закрыла, не дочитав до конца. Как всегда. Никто ничего не знает, а виновата ОЛА. Предположить, что организация и сама ничего не понимает, у творцов статей не хватает ни то мозгов, ни то совести. Хотя знакомо ли им вообще такое слово? В такие моменты Ина остро жалела, что предоставленная планете почти полная автономия ограничивала здесь работу имперских цензоров. На Земле такая статья не имела бы шанса увидеть свет даже на самом забытом сайте. А здесь вон, на первой странице.
