На этом банкете я просто сбиваюсь с ног.
Я даже подумать не могла, что, едва устроившись на подработку в ресторан, окажусь на смене, выставленной на проведение свадьбы. Казалось бы — уже определенные гости, с определенным набором закусок. Нет нужды подстраиваться каждый раз под кого-то нового, чтобы получить чаевые получше.
Казалось.
Мне не удается ни присесть, ни выйти просто подышать у задней двери. Ношусь, будто бешеная, между кухней и столом.
— Вер, надо обновить шампанское, — говорят мне, стоит попытаться хотя бы на пару минут зависнуть в административных помещениях.
Вот это запара так запара. Как в часы пик в кофейнях, в которых я работала раньше. А ведь я так радовалась тому, что меня взяли в приличный ресторан... Видимо, рано.
— Уволюсь, к чертям собачьим уволюсь, — бормочу я сквозь зубы.
Один из поваров смотрит на меня с усмешкой.
— Да тут нечасто так, — сообщает он, не отвлекаясь от нарезки овощей. — Сегодня, можно сказать, исключительный случай. Знаешь, кто невеста?
— Какая-нибудь депутатша? — предполагаю я.
Раз у нее не знакомое мне лицо, значит, вряд ли дама из шоу бизнеса. Точно не актриса и не певица. Просто какая-то тетка, то ли пухлая, то ли беременная, которую я в жизни не видела и больше не увижу. Значит, наверняка или бизнесменша, или депутатка.
— Не, — отзывается повар. — Бывшая жена родного брата владельца ресторана.
Чего?
— Это должно мне как-то облегчить жизнь? — спрашиваю я, вопросительно вскидывая бровь.
— Я к тому, что руководство просто не смогло отказать родне, а так...
Ладно, ладно, я поняла, не дура.
Я выдыхаю. И иду забирать поднос с бокалами, в которых уже игриво потрескивает пузырьками шампанское. Какое-то дорогое, в красивых бутылках, которые все равно не добираются до столов.
Поднос тяжелый. А у меня еще и каблуки, обязательные для заведения. Это требование мне не понравилось еще в день собеседования. Но слишком понравилась зарплата, даже до чаевых. Смириться с каблуками можно, я отлично умею на них ходить. Сложнее, конечно, мириться с обязательной юбкой и сальными взглядами на нее, но это тоже поправимая история.
Я выхожу в зал с подносом. Тамада активизирует вокруг себя какой-то круг из гостей, начиная новый конкурс. И мой каблук как раз невовремя подворачивается.
Поднос летит вперед вместе со всем шампанским. Для меня все происходит словно в замедленной съемке.
Большая часть содержимого бокалов выплескивается на пиджак и рубашку мужчины, оказавшегося передо мной. Я же с огромным трудом сохраняю равновесие.
— Твою мать, — выдыхает мужчина. — Ты смотришь, куда идешь вообще, курица?!
На его красивом, даже каком-то породистом, лице проявляется самая настоящая ярость, которая это лицо уродует. Я инстинктивно делаю шаг назад, словно опасаясь, что он может меня приложить не только словами, но еще и, например, подносом.
Блин. Это ж надо так было.
Мужчина, которому на вид, наверное, около сорока, смотрит на свой испорченный костюм с досадой человека, у которого это — последняя капля. Может, день у него хреновый, я не знаю. Но чего сразу курица-то?..
— Я прошу прощения, — начинаю я. — Мне...
Мне очень жаль, ну. Чего он еще от меня хочет? Полы неровные, инциденты случаются, от них никакой красивущий пиджак на красивущем мужике не застрахован.
— Давай не мямли мне тут, — неприятно огрызается мужчина.
Тамада как раз отвлекается от своего конкурса, потому что к мужчине спешит (ну, в меру своих габаритов) невеста.
— Лёнечка, ну что ты ругаешься на девочку? — спрашивает она. — С каждым может случиться.
Невеста приятно ему улыбается и касается его локтя.
— Понабирают по объявлению, — шипит «Лёнечка». И съезжает по мне неприятным взглядом холодных синих глаз.
— Я очень сильно извиняюсь, — говорю я. — Сейчас все уберу.
Естественно. Мой косяк — мне и исправлять.
— С глаз моих лучше исчезни, — отзывается мужчина.
Я это понимаю, принимаю и спешу скорее слиться. Мне тоже не очень-то приятно находиться рядом с человеком, который меня оскорбляет. Хорошо хоть не проходится по национальным признакам — китайские корни с папиной стороны наградили меня легкой раскосостью глаз и жесткими черными волосами. Что зачастую добавляет к любым характеристикам фразу про «понаехали тут». При том, что понаехала я, вообще-то, из области, где родилась и выросла.
Я скрываюсь на кухне и выразительно смотрю на повара, с которым переговаривалась перед этим.
— Там цирк, настоящее шапито, — говорю ему я.
Он только посмеивается, пока что-то помешивает в сковородке на огне.
По-хорошему, конечно, надо будет найти этого мужика и предложить оплатить ему химчистку. А еще с меня наверняка спишут за бокалы. Неприятное событие. Остается надеяться на то, что про зарплату мне не врали, и...
В кухню влетает администратор. Нервный, вращающий глазами, он как раз выхватывает взглядом меня.
— Чень, или как там тебя, — щелкает он пальцами. — Ты вообще башкой своей думала?
— Я не специально, — пожимаю я плечами.
Походил бы сам целый день на каблуках. Даже если ходить на них круглосуточно, все равно есть вероятность того, что подвернешься на ровном месте. Это не что-то, что можно проконтролировать.
