– Дим, я знаю, что ты занят и что у тебя своих дел по горло, но мне больше не к кому обратиться, – голос Кирилла Нечаева, моего лучшего друга, почти брата, которого у меня никогда не было, напряженный и подчеркнуто серьезный. – Я прошу тебя присмотреть за Никой, пока меня не будет.
С трудом сглатываю, мысленно переваривая слова Нечаева. Неожиданная просьба приехать в разгар рабочего дня, конечно, заставила меня гадать о причинах столь несвойственной другу спешки, но я и подумать не мог, что он с порога заведет разговор о своей младшей сестре. Еще и в подобном контексте.
– Кир, ты понятия не имеешь, о чем просишь, – говорю сипло, избегая смотреть ему в глаза.
– Я как раз прекрасно понимаю, о чем прошу, – возражает хмуро.
Нет, не понимаешь, хочу зарычать в ответ. Я – последний человек, которому ты должен доверить заботу о своей сестре. Это же очевидно!
– Почему не возьмешь Нику с собой? Она, кажется, любит путешествовать.
Друг тяжело вздыхает, явно раздраженный моим вопросом. Нет, ну а что он ожидал? Что я с порога взвалю на себя почетную должность няньки двадцатилетней оторвы в мини-юбке?
– Потому что она наотрез отказывается ехать. У нее защита дипломной работы через две недели, – Кирилл опирается на костыль и неловко поднимается с дивана, держа больную ногу на весу. – Я предлагал поговорить с деканом, но ты же знаешь мою сестру – она если себе что-нибудь в голову вобьет, все бесполезно.
– А родители? – спрашиваю с отчаянно надеждой.
Юлия и Владимир Нечаевы несколько лет назад переехали на ПМЖ в Испанию, оставив бизнес – крупную сеть автосервисов – на старшего сына, и на родине с тех пор не появлялись, но ради безопасности дочери вполне могли бы вернуться в Москву на месяц-другой.
– Не говорил им ничего, – друг недовольно поджимает губы. – Мама опять в реабилитационном центре. Не для распространения, но у нее недавно был срыв – выпила бутылку виски, и понеслось. Не хочется отца еще нашими с Никой проблемами напрягать.
– Может, родственники? – пробую этот вариант, в глубине души прекрасно осознавая, что цепляюсь за соломинку.
Кирилл качает головой.
– Дим, мне кроме тебя не на кого сестру оставить, понимаешь? – говорит он с нажимом.
– Я точно не самый лучший вариант, чтобы «оставлять на меня сестру»! И ты, черт возьми, прекрасно об этом знаешь! – отвечаю отрывисто.
– Да тебе не нужно ничего делать! – убеждает друг. – За ней по пятам уже неделю ходит бывший спецназовец. Держится на расстоянии, но свою работу знает. Отчеты от него я получаю два раза в день. Все, что от тебя требуется, – время от времени узнавать, как у Ники дела.
На одну долгую минуту комната погружается в тишину. Нечаев выжидает, очевидно, рассчитывая, что я сдамся и соглашусь. Я методично прикидываю в голове свои варианты.
– Я хочу получать копии отчетов твоего спецназовца, – решительно заявляю я, наконец, признавая тотальное поражение. – Ника в курсе?
– Что псих, который ее преследовал, вышел по УДО? – Лицо друга кривится в неконтролируемом приступе ярости. – Нет.
– Она должна знать, чтобы проявлять осмотрительность, – замечаю я. – Ты это сам понимаешь.
– Понимаю, но мне так не хочется ее пугать. Она… Короче, ей и так пришлось многое пережить.
Всепоглощающая любовь друга к младшей сестре никогда не вызывала у меня вопросов, но сейчас для меня очевидно, что в Нике – его слабость. Он упускает из виду то, что, скрывая от нее правду, он ставит под угрозу ее же безопасность.
– Кир, это мое условие, – задвигаю твердо. – Если ты хочешь оставить ее на меня, Ника должна знать.
– Что я должна знать? – доносится звонкий голос откуда-то сверху.
Нехотя оборачиваюсь. Сначала в поле моего зрения попадают босые ступни с аккуратными ногтями, выкрашенными в темно-вишневый цвет, потом длинные ноги в коротких шортах из белого поплина, следом – перехваченная ремешком тонкая талия и упакованная в тесный топ аккуратная грудь, по которой водопадом струятся белокурые волосы.
– Ника, – с нежностью в голосе произносит Кирилл. – Иди сюда, поговорим.
Девушка послушно спрыгивает с последней ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж дома, и подходит к нам, наполняя воздух едва уловимым ароматом моря и фруктовой жвачки.
– Привет, Дим, – говорит Ника вежливо, скользнув по моему лицу равнодушным взглядом голубых глаз.
– Привет, – киваю в ответ, борясь с уже привычным, но все еще крайне нежелательным ощущением тяжести в грудной клетке, которое возникает всякий раз, когда девчонка оказывается рядом.
– Так в чем дело? – остановившись рядом с братом, Ника вопросительно приподнимает тонкие брови.
– Мне нужно уехать, – начинает друг, вытягивая поврежденную во время неудачного падения с мотоцикла ногу. – Операцию на суставе буду в Германии делать.
Ника кивает, будто все сказанное братом ей давно известно.
– Я попросил Диму присмотреть за тобой, пока меня не будет, – продолжает он.
– Ты забыл, сколько мне лет? Нянька мне давно не нужна, – девчонка возмущенно фыркает.
– Нянькой для тебя я быть не собираюсь, – вмешиваюсь я, раздосадованный выбором ее слов, которые резонируют с моими собственными мыслями.
