Northanger Abbey / Нортенгерское аббатство. Книга для чтения на английском языке

Northanger Abbey / Нортенгерское аббатство. Книга для чтения на английском языке
О книге

Предлагаем вниманию читателей роман замечательной английской писательницы Джейн Остин «Нортенгерское аббатство». Роман вышел в свет уже после смерти писательницы, в 1817 году. Неадаптированный текст на языке оригинала снабжен постраничным комментарием и словарем. Книга адресована студентам языковых вузов и всем любителям английской литературы.

Читать Northanger Abbey / Нортенгерское аббатство. Книга для чтения на английском языке онлайн беплатно


Шрифт
Интервал

© КАРО, 2013

Об авторе

Замечательная английская писательница Джейн Остин (1775–1817), основоположница «дамского романа» в лучшем его смысле, родилась в семье провинциального священника, который, впрочем, сильно отличался от многих своих коллег – имел ученую степень в Оксфордском университете и в течение некоторого времени был членом ученой корпорации одного из его колледжей. Это был умный, эрудированный человек с широким кругозором. Джордж Остин и его жена Анна, урожденная Ли, принадлежали к старинным дворянским фамилиям. Несмотря на то, что они никогда не кичились своим происхождением, принадлежность семьи к родовитому дворянству обусловила круг знакомств и связей, открывая перед Остинами двери так называемых «лучших» домов графства.

Пробовать перо Джейн начала в возрасте пятнадцати лет. Сначала писала остроумные пародии на современный плохой роман, которые ее близкие называли «проказами Джейн», но тем не менее все они с интересом эти «проказы» слушали.

Свой первый роман Джейн написала в 1796– 1797 годах. Это были «Первые впечатления», увидевшие свет лишь спустя шестнадцать лет под названием «Гордость и предубеждение». Потом были «Разум и чувства», «Эмма», «Мэнсфилд-парк», «Доводы рассудка», «Нортенгерское аббатство».

Личная жизнь писательницы не сложилась, замуж она, в отличие от своих героинь, так и не вышла, хотя получила по крайней мере одно предложение руки и сердца. Умерла она от неизвестной болезни, в муках и молитвах о том, чтобы Бог послал ей и ее близким терпение.

Надо сказать, что современники Остин были не слишком высокого мнения о ее талантах и очень удивились бы, узнав, что произведения писательницы читают и два века спустя. Диккенс не подозревал о существовании Джейн Остин, высказывания о ней Шарлотты Бронте были весьма негативны. Но романы «несравненной Джейн», как назвал ее Вальтер Скотт, пользуются популярностью и в XXI веке, по ним снимаются фильмы и телесериалы с участием знаменитых актеров, и новые поколения читательниц живо интересуются судьбами прелестных барышень и блестящих кавалеров.

* * *

Роман «Нортенгерское аббатство» вышел в свет уже после смерти писательницы, в конце декабря 1817 года, под одной обложкой с другим романом – «Доводы рассудка».

Charter 1

No one who had ever seen Catherine Morland in her infancy would have supposed her born to be an heroine. Her situation in life, the character of her father and mother, her own person and disposition, were all equally against her. Her father was a clergyman, without being neglected, or poor, and a very respectable man, though his name was Richard – and he had never been handsome. He had a considerable independence besides two good livings – and he was not in the least addicted to locking up his daughters. Her mother was a woman of useful plain sense, with a good temper, and, what is more remarkable, with a good constitution. She had three sons before Catherine was born; and instead of dying in bringing the latter into the world, as anybody might expect, she still lived on – lived to have six children more – to see them growing up around her, and to enjoy excellent health herself. A family of ten children will be always called a fine family, where there are heads and arms and legs enough for the number; but the Morlands had little other right to the word, for they were in general very plain, and Catherine, for many years of her life, as plain as any. She had a thin awkward figure, a sallow skin without colour, dark lank hair, and strong features – so much for her person; and not less unpropitious for heroism seemed her mind. She was fond of all boy’s plays, and greatly preferred cricket not merely to dolls, but to the more heroic enjoyments of infancy, nursing a dormouse, feeding a canary-bird, or watering a rosebush. Indeed she had no taste for a garden; and if she gathered flowers at all, it was chiefly for the pleasure of mischief – at least so it was conjectured from her always preferring those which she was forbidden to take. Such were her propensities – her abilities were quite as extraordinary. She never could learn or understand anything before she was taught; and sometimes not even then, for she was often inattentive, and occasionally stupid. Her mother was three months in teaching her only to repeat the “Beggar’s Petition[1]; and after all, her next sister, Sally, could say it better than she did. Not that Catherine was always stupid – by no means; she learnt the fable of “The Hare and Many Friends[2] as quickly as any girl in England. Her mother wished her to learn music; and Catherine was sure she should like it, for she was very fond of tinkling the keys of the old forlorn spinnet; so, at eight years old she began. She learnt a year, and could not bear it; and Mrs. Morland, who did not insist on her daughters being accomplished in spite of incapacity or distaste, allowed her to leave off. The day which dismissed the music-master was one of the happiest of Catherine’s life. Her taste for drawing was not superior; though whenever she could obtain the outside of a letter from her mother or seize upon any other odd piece of paper, she did what she could in that way, by drawing houses and trees, hens and chickens, all very much like one another. Writing and accounts she was taught by her father; French by her mother: her profficiency in either was not remarkable, and she shirked her lessons in both whenever she could. What a strange, unaccountable character! – for with all these symptoms of profligacy at ten years old, she had neither a bad heart nor a bad temper, was seldom stubborn, scarcely ever quarrelsome, and very kind to the little ones, with few interruptions of tyranny; she was moreover noisy and wild, hated confinement and cleanliness, and loved nothing so well in the world as rolling down the green slope at the back of the house.



Вам будет интересно