Глава 1
Айла
Кап, кап, кап…
Мокро, холодно, темно…
В нос ударил тошнотворный запах гнили и разложения. Тело до безумия болело и обессилело. Я попыталась открыть глаза, но не смогла, в них саднило, будто засыпали горсть песка. Я лежала на чём-то холодном и неприятно липком. Сморщившись от отвращения, испытала дикую боль в затылке, которая прошла волной остроконечных иголок по всем телу, возвращая ему чувствительность. Где я? Что со мной? В горле пересохло, отчего ужасно хотелось пить. Я попыталась пошевелить руками, но что-то холодное и твёрдое сжало запястья, сковав их, не позволяя свободно функционировать. Это помогло вернуть мне ясность, и перед глазами резко всплыли фрагменты прошлого. Надменное выражение лица Уорла и его хищная ухмылка, правители не смеющие выступить против него и вмешаться в произошедшее, предательство Лэи и Коул… Проклятье! Этот чёртов демон распорол его, как поросёнка на забое, и это была полностью моя вина. Меня резко бросило в жар и начало трясти от паники и осознания того, что я натворила.
Я не чувствовала ни нашей связи, ни его боли и молила всех забытых богов о том, чтобы он остался в живых. Колдрен выполнил обещание. Но смогли ли они помочь ему с таким серьёзным ранением? Что, если за ними отправили погоню и им не удалось скрыться? Если бы я лучше себя контролировала, не допустила бы такой ошибки, и моя магия не смогла бы его задеть, приморозив к полу…
Мне отчаянно захотелось рыдать и закрыть лицо руками, выпустив поток страданий на волю. Но совершив необдуманное резкое движение, я лишь ударила себя по лицу чем-то тяжёлым и ледяным, пискнув от испуга и боли. Это заставило меня резко распахнуть глаза. Около минуты я видела только кромешную расплывчатую темноту. Постепенно зрение вернулось в норму, и я смогла разглядеть, где нахожусь. Первое, что мне удалось заметить – это решётка прямо передо мной. Её проржавевшие толстые прутья выгибались в нескольких местах под неестественным углом, возможно, из-за того, что кто-то отчаянно пытался вырваться на свободу, но потерпел поражение над своими усилиями. Каменные стены коридора, покрытые мхом и плесенью, тянулись далеко за пределы моего поля зрения, уводя проход в чёрную бездну мрака. На противоположной стене по бокам от находившейся там камеры висели два небольших факела, которые тускло, освещали пространство вокруг, откидывая свет на её решётку. Там в углублении, где отблеск света не мог пробраться сквозь темноту, кто-кто лежал. Я смогла распознать лишь оголённые ступни и выступающую из тени руку. Это была женщина, если зрение меня не подводило. Очередная жертва, подумала я и сделала тяжёлый вздох. Справа от неё была ещё одна камера, на прутьях которой висели кости, а если, быть точнее, – скелет, когда-то бывалый человеком или фейри.
Меня пробрало дрожью ужаса и страха. Какой бы сильной и смелой я ни пыталась себя показать, мне было страшно. Хотелось свернуться в клубочек и спрятаться ото всех в самый отдалённый угол, где меня не найдут. Вспомнив свои первые ощущения, я перевела взгляд на запястья и рассмотрев то, что на них оказалось, горько усмехнулась. Стоило догадаться сразу. На моих руках красовались кандалы из того же сплава, что и цепь, которой меня пленила Лэя. От них тянулась длинная металлическая и тонкая цепочка, прикованная к стене в глубине камеры. Теперь стало понятно, почему я чувствую себя настолько измученной. Они высасывают из меня магию до последней крупицы, не позволяя ей восстановиться. Я попыталась встать, опираясь на затёкшие конечности. Нахлынул очередной приступ боли, и я не сдержала болезненный стон. Оказавшись на ногах, я с особым усилием едва удержала равновесие. Решив осмотреть пространство вокруг, двинулась в тёмную глубь камеры, где обнаружила кучку жирных крыс, подбирающих что-то с земли. Правее в самом углу стояло потрёпанное временем железное ведро, видимо, для того, чтобы справить нужду, которую меняли не раньше, чем через несколько дней, предположила я. От осознания этого я сморщилась в жутком отвращении, нехотя представляя, как это можно сделать со скованными руками. Решив переключить внимание, я бросила взгляд в левую сторону. Там был разбросан редкий настил из сена, служащий подстилкой для сна, который был больше для видимости, чем спальным местом. Тонкие колючие прутья отсырели, и на некоторых из них, виднелась въевшаяся плесень. Спать на таком, то ещё удовольствие, но это было лучше, чем валяться на земле, на которой меня благополучно оставили.
Вдруг с противоположной стороны я услышала стон, а затем всхлип. Медленно приблизившись к решётке, которая отделяла меня от свободы, я заметила, как в камере на против, дрожит тело девушки.
– Эй! С тобой всё в порядке? – крикнула я, но в ответ ничего не услышала.
Очередной всхлип и она сменила положение, поджав ноги ближе к себе.
– Не трогай моего сына… – едва ли разборчиво пробормотала женщина, и следом повисла звенящая тишина.
Я попыталась позвать её снова, но в этот раз услышала лишь гулкое эхо моего хриплого голоса, отскакивающего от склизких серых стен. Видимо, она бредит во сне, – вынесла я вердикт. От безысходности я прислонилась лбом к холодным прутьям и подавила очередной порыв слёз. Нужно успокоиться, я не могу так легко сдаться, иначе я проиграю, прежде всего, самой себе.
