Редактор Светлана Леонидовна Хафизова
Иллюстратор Николь Малиме (Австралия)
Дизайнер обложки Екатерина Дубянская
Редактор Екатерина Николаева
Организационные вопросы Екатерина Дубянская
Корректор Светлана Хурсан
© Север Старков, 2024
© Николь Малиме (Австралия), иллюстрации, 2024
© Екатерина Дубянская, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0062-5859-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Книга не пропагандирует употребление наркотиков, психотропных веществ или каких бы то ни было других запрещенных веществ. Автор категорически осуждает производство, распространение, употребление, рекламу и пропаганду запрещенных веществ. Наркотики – это плохо!
От автора
Над книгой поработали несколько человек. Редактор Светлана Леонидовна Хафизова сделала намного больше, чем просто редактор просто за деньги, огромное вам спасибо.
Екатерина Дубянская, – достать человека (художника) из далёкой Австралии, к тому же не говорящей по-русски, это самое маленькое, что ты сделала за эти месяцы, спасибо.
Nikole, thank you for seeing Jeronime! You are a real artist.
Света Хурсан, ты реально сопереживала тем, кого знаешь и внесла свою лепту в создание странного и непослушного, – он здесь.
Катя Николаева, спасибо тебе за эмоции и потраченное время, это было нужно и важно.
Денис (Большой Дэн) Алелеков, за дружбу и за финансовое участие благодарю.
Часть 1
Предисловие. Реквием смерти
Вряд ли смерть говорит «не звони сюда больше»
или там из кабины пилота приветствует перед вылетом;
ждет в пустой операционной хирургом, вылитым…
Вера Полозкова
Смерть бесцеремонна.
Изобретательна.
Вероломна.
Всегда поражает внезапностью. К ней нельзя быть готовым. Она не дает сказать последнее слово родным. Последнее «прости» или последнее «прощай» – ей запредельно неважно.
Она любит контрасты, в них можно удивиться мертвому водолазу в сгоревшем лесу1, или с облегчением вызвать «скорую помощь» для констатации факта долго сопротивляющемуся родственнику, который мешал тебе жить и заниматься делами последние полтора года. Мешал своей четвертой стадией, своим микрозом, пролежнями, своим чертовым недержанием, этим ужасным запахом…
Вдох. Выдох.
Она всегда стоит у изголовья и наблюдает. Наверное, ей интересно – кто теперь.
Вы когда-нибудь видели, как нелепо выглядит человек, которого только что сбила машина? Чем выше была скорость хромированного седана – тем нелепее. Он лежит весь переломанный и старается скользить сквозь дебри непринятия. А она уже здесь – склонилась и ждет, считает – вдох-выдох…
В его взгляде целая гамма чувств. О нет, пока не стонет от боли, он еще не вкусил её, но выглядит не просто беспомощным и жалким, – он знает, что выглядит максимально неуклюже. Человек смотрит на собравшихся зевак как провинившийся школьник. Нарушил… перебежал… переоценил… недооценил…
Его взгляд блуждает в поисках того, кто знает, что нужно сейчас делать: где пережать, где сделать надрез, вставить трубочку, наложить шину, позвонить сто-двенадцать… или ноль-три… или… он-должен-знать-куда-звонить-и-что-говорить…
Человек ищет взглядом того, кто будет с ним делать что-то, чтобы понять, что еще не все. Судорожные попытки ухватиться за стремительно ускользающую надежду и медленно наползающая осознанность случившегося.
Вдох. Выдох.
Зерцало пограничья пугает своим холодом. Человек с легкостью отдаст доктору все свое нажитое барахло за одну лишь фразу: «Потерпи, все будет хорошо».
Меняю! Я меняю все – за надежду!
Наше отношение к смерти всегда однозначно. Всегда. Ей рады только люди с сильно, чрезмерно, поврежденной психикой. Тот, кто шагнул на порог вечности, утратив инстинкт самосохранения, мучимый лишь последним выбором – как уйти. На руках есть вены, под руками нож, или раскинув руки, пойти навстречу всемирному закону тяготения.
Ей же, смерти, безразлично, как к ней относятся те, за кем она пришла. Тем не менее она всего лишь выполняет свою работу. Она ничего не чувствует, не переживает, ни за кого не тревожится и даже детей не жалеет. Это не к ней вопросы. Рутина.
Без выходных.
Без перерыва на обед и отпускных.
Она стоит рядом на красном светофоре, сидит в окопах. Поворачивает голову на звук хвостового стабилизатора или смотрит в иллюминатор на огромный двигатель под крылом самолета.
Без эмоций.
Провожает безучастным взглядом проигравшегося в ноль, выходящего утром из казино в мятой одежде, с отупевшим взглядом и красными глазами, взглядом человека, только что осознавшего, что за ночь он проиграл все, что у него было. Она встречает его у выхода из дома без окон и провожает на высокий борт моста. Стоит рядом и ждет. Просто ждет.
Смотрит на ребенка, который удивленно таращится на свою оторванную руку, без тени сочувствия. Ребенку повезло – она лишь прошла рядом. Но можно ли назвать везением разбомбленный дом и мать, лежащую под обломками?
На волосок от смерти можно оказаться и на волосок от жизни – разница небольшая.
Огорчается, если, к примеру, кто-то случайно выпал из окна или неудачно вошел в воду, а кто-то, бравируя на скоростном байке перед пафосно-силиконовой дрянью, вылетел на встречку – это одно, а вот непреднамеренное убийство – это уже совсем другой коленкор.
