Она читала на ночь

– Черт бы побрал строптивую бабу! – подумал Андрон, закуривая очередную сигарету.

С балкона его квартиры открывался вид на Днепр. Широкая и спокойная, река несла свои воды к далекому морю, веками подчиняясь раз и навсегда установленному порядку. С людьми все было не так. Они что-то решали, потом меняли свои решения, метались то туда, то сюда, страдали и мучились, негодовали, возмущались, переступали через свои принципы. С Андроном такое произошло впервые. И угораздило же его зайти к Эду, этому недоумку, слюнтяю и последней «шестерке»! Ну зачем, спрашивается, Андрону было самолично ехать на окраину города, подниматься на четвертый этаж, звонить в обшарпанную дверь типовой квартиры, входить в полутемную прихожую, где пахло скипидаром, красками и еще чем-то неуловимо таинственным…

Эд удивился. Он никак не ожидал визита такого важного гостя. Андрон и сам не ожидал. Подчиняясь руке судьбы, которая, видно, в тот роковой день взялась вести его по неизведанной тропе, Андрон принял приглашение выпить, прошел в кухню, сел на табуретку и ждал, пока Эд трясущимися от волнения руками наливал водку в хрустальные стопки. Приличной закуски у Эда, конечно же, не оказалось – он выложил на тарелку малосольные огурцы, колбасу и сыр. Андрон выпил, брезгливо поморщившись, отказался от еды и тут… странно опьянел. Водка была паршивая, тепловатая, отдавала керосином. Он вспомнил, что сегодня еще не завтракал и не обедал – работы было много, закрутился. И теперь алкоголь быстро сделал свое дело. Перед глазами Андрона вдруг все поплыло, голова приятно кружилась…

– Моя сестра, – представил Эд. – Ксения! Иди, выпей с нами.

Андрон поднял глаза и встретился с другими глазами – чуть-чуть раскосыми, цвета фиалок. По крайней мере, так ему тогда показалось.

В дверях кухни стояла молодая женщина лет двадцати пяти – двадцати семи, среднего роста, приятной полноты. Ее широкоскулое лицо обрамляли волнистые, небрежно заколотые рыжие волосы, спускающиеся ниже плеч.

– Не хочется, – равнодушно сказала она и вздохнула.

Именно с этого в общем ничем не примечательного мгновения и начались все муки и страдания Андрона. Воистину судьба вздумала посмеяться над ним. А может быть, кому-то на небесах захотелось поразвлечься, вот он и подстроил «случайное» свидание.

С тех пор Андрон, как принято говорить, потерял покой и сон. «Что в этой Ксении особенного?» – задавал он себе один и тот же бессмысленный вопрос. И не мог найти ответа. Он понимал только то, что постоянно думает о ней, вспоминая ее фиалковые глаза, яркие, несколько крупноватые губы, тронутые неопределенной улыбкой, чистый, покатый лоб с небрежными рыжеватыми завитками у висков… Черт! Он перестал спать, а если после нескольких рюмок коньяка заснуть все же удавалось – во сне являлась Ксения, призывно манила его, раскрывала ему навстречу свои объятия… Андрон вскакивал, вытирал испарину со лба, и остаток ночи тупо смотрел в потолок, по которому двигались полосы света, или выходил курить на балкон. И это при том, что женщины его почти не интересовали. Да! Он не ухаживал за девчонками, будучи подростком, затем, возмужав, имел дело с девушками определенного сорта, но как бы невзначай, между прочим. Никаких церемоний не требовалось, и Андрон считал, что это нормально. Секс не увлекал его, а лишь служил способом удовлетворения инстинктов созревшего мужского тела. На первом месте у Андрона была, есть и будет его работа. А все остальное… так, приложение к главному.

Зачем в его жизни появилась Ксения?

Андрей Якимович, по кличке Андрон, не мог найти себе места. Он мерил шагами недавно купленную, стильно обставленную квартиру и чувствовал себя глубоко несчастным. Эта квартира в престижной элитной многоэтажке была показателем успеха, которого он добился в жизни, – просторная, из трех раздельных комнат, с двумя лоджиями и окнами, выходившими на Днепр.

Разве когда-нибудь Андрюшка, выросший в захудалом провинциальном городке, хулиган и двоечник, мог представить себе, что будет жить в центре Киева, в таких шикарных апартаментах, ездить на собственной иномарке и обедать в лучших ресторанах? Честно говоря, даже его мама – беззаботная мечтательница, любительница выпить и поболтать «под кайфом», – не предполагала такого обеспеченного будущего для своего сына. Она работала официанткой в привокзальном кафе, а свободное время проводила со своим кавалером, таксистом Васей, таким же пустословом и бездельником, как она сама. То, что Андрея надо воспитывать, им даже не приходило в голову. Сыт, да и ладно. Мать приносила из кафе еду – котлеты, пельмени, салаты, выпечку, сливочное масло, яйца, сахар, – складывала все это в холодильник и считала, что на этом ее родительские обязанности заканчиваются.

Бабушка Андрея жила в селе, держала кур, свиней, корову и раз в год приезжала к дочери, проведать внука и подбросить деньжат, вырученных на продаже мяса и картошки со своего огорода. На эти деньги Андрею покупали кое-какую одежду, но и только. Ни о велосипеде, ни о магнитофоне или хотя бы плеере, ни о каких-либо других «излишествах» речь не шла. Словом, он с детства привык думать о себе и своих родных как о людях третьего сорта и понимал: особенно рассчитывать ему не на что. В школу он ходил неохотно, на уроках изнывал от скуки, а дома по большей части спал или смотрел старенький, видавший виды телевизор. Под вечер гонял с пацанами в футбол или ходил на речку ловить рыбу. Сидя с удочкой на берегу, заросшем камышами и осокой, он думал, чем займется после школы. Податься было совершенно некуда. Разве что мать или дядя Вася устроят грузчиком на привокзальный рынок. Такая перспектива не радовала, но другой Андрей для себя не видел.