Паника накрывала. Я не понимала, что со мной происходило, сколько бы ни пыталась.
Что это? Мир сна, яви или ад?
Приложив ладонь к мокрому и горячему лбу, я сбросила с себя дурно пахнущее покрывало ногами и застонала в голос. Болело всё тело. Каждая мышца, каждая кость, каждая капля крови, казалось бы, закипала внутри меня.
— Измира… — прохрипела чужим, едва различимым голосом, отдав практически все оставшиеся силы. — Умираю…
По моим ощущениям, всё именно так и было. Я ждала приближения своей кончины с минуты на минуту, не веря, что моё тело сможет вынести ещё хотя бы час этих мучений.
«Гарс отправился за лекарем, госпожа. К утру будут.» — в затуманенном сознании мелькнули слова краснощёкой женщины, что подобрала меня под мостом, кажется, двумя днями ранее.
Лекарь. Госпожа. К утру…
Я в аду?!
Меня не должно здесь быть, чем бы это место ни было. Я должна быть дома. В Питере. В своей однушке. Или с Веркой в ресторане. Или в каком-нибудь баре. Мне положено красное полусладкое в тепле и комфорте, а не тошнотворный солевой раствор, каморка с жёсткой койкой и страшная чужая болезнь. Чужая! Абсолютно ЧУЖАЯ! После измены мужа и тяжёлого развода, я не валяться не пойми где должна, мучаясь и умирая, а научиться наслаждаться свободой, заставить Игната локти кусать.
Силы покидали меня. Дышать становилось всё тяжелее и тяжелее. Перед глазами проносилась отнюдь не вся моя жизнь. Обрывки фильмов, ожившие ночные кошмары, фрагменты каких-то клипов, воспоминания, сюжеты прочитанных книг, сценарии просмотренных сериалов, взлёты, падения, слёзы, радости…
Я в аду и бреду. Вот-вот умру, а моё сознание, нет, чтобы угаснуть, а наоборот, активизировалось, вываливая на меня всё новое и новое нечто.
— Госпожа, — крик прогнал мешанину воспоминаний, фантазий и голосов из моей головы, — Госпожа, лекарь прибыл!
«Измира… Моя нянюшка. Мой самый близкий и родной человек.» — мелькнуло в ноющей голове.
Внезапно я ощутила ни с чем не сравнимое спокойствие и смиренно прикрыла глаза, тотчас же провалившись в спасительную темноту.
Очнулась в гордом одиночестве. От стука собственных зубов друг о друга и сотрясающей тело дрожи. Завозилась на койке, подбив ногами покрывало к груди. Укуталась в него, как в любимый плед, прогнав все брезгливые мысли. Мне было настолько холодно и страшно, что меня ничуть не волновало, что это за покрывало и почему от него так воняет. Правда, если бы мне кто шепнул, что его достали из-под скоропостижно скончавшегося бомжа, я бы ничуть не стушевалась.
Я сбилась со счёта, какое это пробуждение в этом кошмаре.
Скосив взгляд к заваленному не пойми каким хламом столу, я засмотрелась на пламя свечей в высоком канделябре и ушла в весьма урывчатые воспоминания.
Мост над обмельчавшей рекой не служил мне укрытием от проливного дождя. Желай я там укрыться, я бы сидела под ним, а не под одной из его опор, прижимая к груди хнычущий свёрток, обмотанный плащом и меховой накидкой. Мне не было страшно, хоть и было больно. Что-то жгло и кололо в районе солнечного сплетения, отчего я практически не могла пошевелиться.
— Госпожа! Госпожа! Лиэн, миленькая… — возникшая из ниоткуда Измира прижимала грязные руки к лицу, оставляя на красных щеках грязь, которую тут же смывали крупные капли дождя, отправляя чёрные потёки вниз, к её белоснежному воротнику на вычурном тёмно-сером платье. — Как же так?
Я улыбнулась ей какой-то чужой улыбкой, чтоб в следующую секунду произнести тонким, слабым и дрожащим голосом:
— Позаботься о моём сыне. Его зовут… — сглотнув вязкую, отдающую ржавчиной и металлическим привкусом слюну, я едва слышно прошептала: — Варран.
Что-то потом произошло. Меня накрыла темнота, в которой господствовали очень странные звуки. Поначалу они были похожи на медленные удары сердца, немногим позже всё стихло, чтобы совсем скоро оглушить меня совершенно чудовищным ультразвуком и заставить закричать.
— Скорую! Быстрее… Телефон в сумочке…
Почему все воспоминания были такими странными и глупыми, я не понимала, сколько бы ни силилась.
— Госпожа в бреду, Гарс. Не нравится мне всё это. Седлай лошадь, да отправляйся за лекарем.
Прислушавшись к чужому, но, казалось бы, ранее слышанному голосу, я воззрилась широко распахнутыми глазами на краснощёкую женщину средних лет, увиденную мной под мостом над обмельчавшей рекой, и не решалась открывать рот ни на секунду.
То ли мой бред стал явью, то ли я умом тронулась… Ничего не менялось.
Эта женщина, Измира, вызывала во мне не только страх и панику, но и какое-то доселе неизведанное чувство глубокой скорби и нежности. Увиденные сундуки, что стояли вдоль голых стен, на одной из которых я прекрасно рассмотрела плесень от скудного света трёх свечей, пугали куда больше. Как и источник света. Как и забитое фанерой окно, откуда по комнате, размером не доходящим даже до размеров моей ванной, посвистывал сквозняк. О нет, Измира меня не пугала, наравне со всем остальным. В конце концов, женщина меня умудрилась из-под моста в какую-то хибару притащить. Ох, нет, не меня… Лиэн.
— Варран в порядке, госпожа. Я нашла ему кормилицу. Ваш сыночек очень крепенький. Выздоравливайте, пожалуйста. Малыш в вас очень нуждается. Крохе и двух дней нет, а уже такие испытания, такие испытания… — снова принялась причитать эта знакомо-незнакомая женщина, выпроводив мальчугана, шмыгающего носом, за скрипучие двери.
