Глядя на неё, невозможно не улыбаться. Я долгое время оставался в стороне, лишь иногда тенью появляясь в её жизни… Казалось бы, взрослый мужик способен сложить два и два, понять, что ей без меня лучше и спокойнее, а никак. Сидит в сердце и памяти жена любовника моей дочери и никакой работой и проблемами её оттуда не достанешь.
Я знаю, что она многого добилась. Сама. После смерти её мужа, мерзавца, которого я ненавижу, она занялась благотворительностью, закончила несколько курсов, отучилась на права, переехала, приобрела жильё, обзавелась кофе…
Мне бы искренне за неё радоваться, восхищаться издалека тем, какой она стала, не давать слабину и не ворошить прошлое, тревожа едва поджившие раны… Но куда там? Я здесь. С ней. В её кафе. Снова появился в её жизни…
— Я не ожидала, правда, тебя ещё когда-нибудь увидеть… — шепчет она, крепко держа мою руку.
— Это было очень импульсивно с моей стороны. — говорю, ничуть не кривя душой.
Меня не должно быть здесь. Я отпустил её четыре года назад, сразу после того, как моя дочь пришла в себя, и её перевели из реанимации в обычную палату. Попрощался ведь. Дал себе слово, что без её приглашения меня в её жизни не будет.
…обманул сам себя, выходит, раз уж я здесь.
— Ты из-за меня приехал или по делам?
Она улыбается, а у меня на душе становится светлее.
— Глупость, наверное, да? — смущённо отводит глаза. — Какие у тебя могут быть дела в этом городе?
Я не знаю, что ей сказать. История циклична. Я снова не могу сказать ей всей правды.
— Из-за тебя, конечно, Катерина. — выдыхаю, наслаждаясь отголосками её смущения. — Правда в том, что я никогда тебя не отпускал.
— Вот так? — она щурится и впивается в меня насмешливым взглядом. — То есть тебе столько времени потребовалось, чтобы решиться на встречу со мной?
Накрываю её руку своей и несколько минут молчу, собираясь с мыслями.
— Я знаю многие аспекты твоей жизни. Не следил. Скажем так, подглядывал. Не хотел мешать.
Её ничуть не удивили мои слова.
— А сейчас захотел мешать? — смеясь, спрашивает она. И метит в цель.
— А вот захотел.
Чёрт… Четыре года она одна. Что это, если не завуалированное приглашение в её жизнь?
— Ты знаешь, а я представляла себе нашу встречу. Я всегда думала, что будет очень горько и неловко, но сейчас не чувствую практически ничего. — слова бьют наотмашь. Ничего — это совсем не то, что я хочу услышать. — Наверное, я стала старше и мудрее. Отпустила прошлое. Я не держу зла на твою дочь. На тебя и подавно… Да и вообще, на самом деле я рада, что ты приехал. Где ты остановился, кстати?
— В гостинице. — ворчу, как самый настоящий дед.
— Ты извини, у меня на сегодня есть некоторые дела по кафе. Запланированные. — мнётся она. — Давай сегодня поужинаем?
— Хорошо. Назначай время.
— Давай в семь. Оставишь номер телефона? Я тебе скину ближе к семи адрес ресторана.
— Мы не будем ужинать в твоём кафе? — изумляюсь я. — Интересно ты дела ведёшь…
— Дамир, это не этично. Я не хочу ужинать с тобой при своих сотрудниках. Зачем мне в коллективе какие-то сплетни и обсуждения моей личной жизни?
И, как всегда, она права. На нас уже минут десять посматривают её официанты.
— Уговорила.
Оставляю ей номер телефона, и спешу покинуть кафе. Во мне столько кофеина, что сердце, того и гляди, из груди выпрыгнет.
Взрослый мужик, а чувствую себя пацаном каким-то. Чего боялся, непонятно? Всё-таки мне не двадцать лет и даже не тридцать, чтобы такими дозами глушить кофе. Списываю всё на него, потому что признать влияние на себя этой женщины выше моих сил.
— Давай-ка, Егор Николаевич, в гостиницу. — вздыхаю, устраиваясь в салоне своего автомобиля.
Водитель понятливо кивает и везёт меня в лучшую гостиницу города.
Ослабляю галстук и тянусь к вибрирующему телефону.
«Лидия»
— Да, Лид. — приходится принять звонок, потому что я прекрасно знаю свою ненормальную бывшую. Если она не получит объяснение от меня сейчас, то в будущем меня ждёт столько обид, что проще вычеркнуть её из своей жизни, чем вынести месть этой фурии.
— Я чего-то не поняла, Дамир, а ты куда пропал? — вместо приветствия, на меня обрушивается подозрение.
— Я не пропал, вернусь через несколько дней. — отвечаю с неохотой.
— Это что-то новенькое. Давай-ка, мой дорогой женишок, я угадаю, где ты… — язвительность так и сочится в её тихом голосе.
— Лида!
— Дамир!
Неугомонная. Угораздило же меня с ней связаться?
— Слушай, давай без всяких обид, ладно? Девочка нормально живёт. Развивается, самореализуется, строит свою жизнь. Она счастлива, Дамир. Прекрати жить прошлым. Ты ни в чём не виноват. В её жизни нет для тебя места…
— Дорогая моя невеста, а не оставила бы ты своё мнение при себе и не тыкала им направо и налево при каждом случае? — ухмыляюсь, не услышав ничего нового.
— Мне больно видеть тебя эгоистом, Дамир. Да и Катю, откровенно говоря, жалко.
— Заканчивай!
— Да как скажешь. — смеётся ненормальная. — Говоришь, несколько дней, да? — в её голосе звучит самый настоящий вызов.
Я чувствую себя солдатом на минном поле — один неверный шаг, и я труп.
