– Если в ближайший месяц ты не забеременеешь, я попробую с другой женщиной, – раздался за спиной голос мужа.
Я едва не выронила из рук посуду. Обернулась. Дамир сидел за столом и мрачно смотрел на меня.
Поставила посуду в раковину.
– Не смешные у тебя шутки, – сказала я через силу.
– Это не шутки, Саша. Ты прекрасно знаешь, что я хочу детей. Мы с тобой изначально говорили об этом.
– Говорили, – буквально просипела я. – Но…
Мир нахмурился сильнее. Весь ужин он был неразговорчивый и отстранённый. Я думала, что это из-за проблем на работе, и не лезла. В последние дни он вообще вёл себя не как обычно, только я и подумать не могла о чём-то подобном!
Что сказать, не знала. Но Дамир сам нарушил повисшую тишину. Поднялся из-за стола и посмотрел на меня прямо.
– Время идёт, Саша. Я не хочу тратить его попусту.
– Хочешь сказать, что со мной тратишь его попусту?
Он скривил губы. Я вздёрнула подбородок, стараясь за маской гордости скрыть подступающие слёзы, но Дамир, похоже, всё понял. Смерил меня взглядом и отвернулся.
– Я долго думал, прежде чем сказать тебе это. Но раз ты не можешь забеременеть, тянуть смысла нет.
Он стоял ко мне спиной, а я так и держала голову поднятой. Словно он мог видеть меня. А может, мог, кто его знает?! Он всегда умел невероятным образом видеть невидимое и угадывать мои мысли. Оно и не удивительно – мало того, что Дамир был старше, так ещё к моменту, когда мы познакомились, занимал высокую должность.
Влиятельный, решительный, он буквально подмял меня своим напором. Я опомниться не успела, как стала его во всех смыслах. Каких-то три года назад всё напоминало сказку. Я и подумать не могла, что когда-нибудь мы придём к такому!
– Чтобы я забеременела, должно случиться чудо, Мир, – сказала тихо, сделала над собой усилие и подошла к нему.
Он повернулся. Взгляд стал ещё твёрже, и я остановилась. Муж некоторое время молчал. Чем дольше это длилось, тем холоднее становилось вокруг, хотя окно было всё так же закрыто.
– Значит, нам придётся развестись, – сказал как отрезал.
– Развестись? – Я всё ещё отказывалась верить. – А мы, Мир? Как же мы? Это что, ничего не значит для тебя? Наш брак, наши чувства, любовь? Тебе этого недостаточно?
– Недостаточно.
Он хотел уйти, но я вцепилась в его руку. Не знала, что сделать, что сказать. Приоткрыла рот, но не произнесла ни звука. А Дамир стоял, напряжённый, и ждал, когда я разожму пальцы.
За считаные минуты между нами выросла стена. Он отгородился от меня, и как справиться с этим, я не понимала.
– Я пытаюсь… – Голос задрожал. – Мир, ты же знаешь, что я прохожу все процедуры, я всё делаю. Я тоже хочу ребёнка! Тоже, Мир! Если ты считаешь…
– Я тебе всё сказал, Саша, – резко оборвал он.
Я сглотнула. Взгляд мужа был бескомпромиссным. Я вглядывалась в его жёсткое лицо, искала хотя бы намёк на сомнение, на сожаление, и не находила. Он всё для себя решил, спорить было бессмысленно. Небо словно раскололось.
– Мы можем взять ребёнка из детского дома.
– Мне не нужен ребёнок из детского дома. Я женился не для того, чтобы подбирать чужое.
– Как ты можешь так говорить? – Пальцы разжались, моя рука безвольно упала вдоль тела.
Муж сжал зубы, на его чётких скулах выступили желваки.
– Я тоже хочу ребёнка, – повторила я обречённо.
Подбородок задрожал, слёзы были готовы вырваться из глаз. Дамир выдохнул – шумно, с раздражением.
– Месяц, Саша. Если ты не забеременеешь, мы разведёмся.
Голоса он не повышал: говорил спокойно, не отводя взгляда. Лучше бы он кричал. Лучше бы мы поругались. Тогда оставался хотя бы шанс, что всё это минутный порыв.
Но Дамир не кричал, мы не ругались. Он просто озвучил принятое им решение.
Только муж вышел из кухни, я без сил опустилась на стул. Буквально рухнула как подкошенная и в растерянности уставилась на опустевший дверной проём. Постепенно картинка расплывалась, перед глазами всё кружилось. Как со стороны я услышала собственный всхлип.
Да как он может?! Взять и просто всё оборвать?! Сердце сжималось маленьким болезненным комком, и я ненавидела себя за то, что вместо того, чтобы гневно хлопнуть дверью, дрожала от слёз.
Я не могу его потерять!
Поднялась и, дойдя до кабинета мужа, остановилась в дверях.
Дамир обернулся ко мне.
– Я люблю тебя, – сказала единственное, что могла.
– Я знаю, – ответил он, выдержав паузу.
К глазам подступили новые слёзы, пальцы впились в косяк, подбородок задрожал сильнее.
– Закрой, пожалуйста, дверь, Александра. Ты мешаешь мне работать.
Я всё-таки сорвалась. Подлетела к нему, выхватила бумаги.
– Я люблю тебя! – Схватила его за футболку. – Ты понимаешь?! Неужели это ничего не значит для тебя? – Взгляд заметался по его лицу.
Он подвёл меня к двери. Дотронулся до щеки.
– Я всё тебе сказал. Не надо играть на чувствах. – Погладил и убрал руку.
– Я не… – Я осеклась. Остатки гордости обожгли грудь огнём.
Вернулась в кухню, включила воду и принялась мыть тарелки. Они стучали друг о друга, звякали столовые приборы. Внезапно одна выскользнула из рук и упала на остальные. Слёзы потекли сильнее. Сильнее и сильнее. Сердце заныло так, что стало больно дышать, и я, прикрыв рот, громко всхлипнула. Но рыдания не прекращались. Я привалилась к стене, попыталась заглушить их – тщетно.
