– Ай, папа! – вопит и дёргается дочка, сидя передо мной на табуретке. – Я скоро лысая буду как Дмитрий Нагиев!
Я сжимаю расчёску в руке и на секунду прикрываю глаза, чтобы успокоиться. Дочка права – парикмахер из меня никакущий. Но ей необходимо собрать волосы в хвост, чтобы не торчали во все стороны, поэтому мы продолжаем.
– Может, подстрижёмся? – с надеждой предлагаю я.
Нет волос, нет проблем. Пригладил расчёской, что есть, и огонь! Почему у меня не пацан родился?
– Ага, щас! – возмущается дочь. – Хочешь, чтобы меня мальчишки в школе булили?
Где она только слов таких нахваталась? Ещё в школу не ходит, а уже такими терминами выражается. Что дальше? Скоро папку жизни учить начнёт?
– Свет, ну, не вертись! – возвращаюсь к её длинным пшеничным волосам.
Через минут пятнадцать наших общих страданий у меня получается сделать какое-то подобие причёски, но я понимаю, что времени на то, чтобы погладить себе рубашку уже не остаётся.
– Кринж! – злится дочка, придирчиво рассматривая себя в зеркало.
– Всё же лучше, чем лохматой, – успокаиваю я её, натягивая не глаженную рубашку на себя.
– Опять в мятом пойдёшь? – с осуждением произносит дочь.
– Некогда прихорашиваться, котёнок, – оправдываюсь я, бросая взгляд на наручные часы.
– Жену бы тебе найти, что ли… – мечтательно вздыхает дочь.
Ну вот! Что я говорил? Уже советы раздаёт!
– Чего? – усмехаюсь в ответ.
– Ну, а что такого? Пусть бы погладила рубашки тебе, а мне косы заплела. И я бы с ней жила, пока ты на работе, а не с бабой Зиной!
Я догадывался, что мою маму Светочка недолюбливает, но ради выглаженных рубашек я жениться не готов. Даже ради дочкиных косичек не хочется. Не всё так просто, между прочим.
– Поищу жену, малыш, обещаю! – отбрехиваюсь я. – Как найду тётеньку подходящую, сразу женюсь!
– А ещё я братика хочу. С тобой скучно!
– С братиком игрушками придётся делиться, – "пугаю" Свету, но она у меня не из пугливых. – Всё, я на процедуры! Сосиски с пюрешкой на столе! – бросаю на прощание дочери.
– Опять сосиски? – недовольно стонет она. – Пап, нам реально нужна хозяйка в доме! Неужели сам не видишь?
– Скоро ты подрастёшь и станешь самой лучшей хозяйкой!
Целую дочку и едва ли не бегом выскакиваю из гостиничного номера.
По дороге к санаторию, где я поправлял своё здоровье, всё думал о словах Светы. Не в первый раз она заговорила о том, что мне нужно жениться. Её мать умерла при родах, я прекрасно понимал, что дочке не хватает женского внимания. Взять хоть бы эти косички дурацкие. Я думал, что со временем научусь делать причёски дочери, но время шло, а руки мои из задницы расти не перестали. Я могу машину починить или шкаф собрать, а причёски – чисто женская фигня.
Да я бы, может, женился. Я против разве? Только вот на ком?
Нет, я не жил монахом, с тех пор как овдовел. Были у меня женщины.
Я вообще люблю женщин, а они любят меня. Такие здоровенные, крепкие мужики, как я, рукастые, щедрые, умеющие красиво ухаживать – нарасхват. Для меня склеить цыпочку – раз плюнуть. Купил цветов, сказал ей, какая она красивая, улыбнулся… Хотя можно и не улыбаться. Что я, шут гороховый, что ли? Я мужик серьёзный.
Несмотря на моё адское обаяние, выйти замуж за мужика с прицепом пока желающих не нашлось. Предпочтения дочери тоже стоило принимать в расчёт. Чем старше Света становилась, тем крепче делались её мнение и точка зрения. Ей уже не два года. Хочешь не хочешь, придётся советоваться в выборе мачехи, а Светик – та ещё маленькая стервочка.
Бывшая моя Наташа вроде бы дочке нравилась. Мы даже в отпуск собирались все вместе, но девушка меня бросила перед самой поездкой. Виной тому моя профессия. Военные – не совсем семейные люди в её понимании. В последней командировке меня ранило в ногу. Наташа закатила истерику, мол, устала волноваться за меня и ждать, вернусь я или нет. Надоела ей эта любовь на расстоянии.
Я на неё не в обиде. Ждать и догонять – самое сложное.
Теперь я был снова свободен, как сопля в полёте. Никому не нужный, хромой мужик с маленькой дочкой на руках!
Печально, но это, как посмотреть. Сейчас схожу на лечебные процедуры, а потом мы пойдём со Светиком на пляж купаться и обжираться мороженым и варёной кукурузой. И никто нам ничего не скажет и не запретит.
Была бы моя покойная жена жива – был бы совершенно другой отдых. Может, у Светы к этому времени братик был или сестрёнка, и ей бы не было так скучно и одиноко, как сейчас.
Мне нужно было пересечь небольшой местный базарчик, чтобы оказаться там, куда я так спешил, но моё обострённое профессией внимание привлекла одна дамочка.
Краем уха я уловил суть её перепалки с двумя мужчинами и притормозил неподалёку. Девушка сфотографировалась с обезьянкой, и теперь эти хитрецы вытрясали из неё баснословное вознаграждение, которое не лезло ни в какие ворота. Схема развода стара, как мир – сесть на верблюда бесплатно, а вот слезть…
Блондиночка, видимо, была слегка наивна, раз повелась на такое. Лохушка – так называют разводилы своих жертв. Судя по её белоснежной коже, она не местная ни разу. Местные в курсе всех этих разводок, да и не трогают мошенники своих. Видать, девушка только приехала попку на солнышке погреть, а тут такое. На полицию я бы тоже сильно не рассчитывал. Тут всё у всех схвачено, за всё уплачено. Поэтому остальные люди на базаре делали вид, что в упор не видят этой потасовки. Не мешали своим же работать, так сказать.
