Лёня в привычной уже для себя манере щёлкнул по кнопке включения телевизора и расположился во всепоглощающем пуфике. Он жил один, на втором этаже пятиэтажного дома. Серая панелька, запах сырости с примесью безысходности. Но Лёню всё устраивало, он был из счастливчиков, которые не задумывались о смыслах сущего. Что останется после Лёни? Он предпочитал закрывать уши перед данным вопросом, наслаждаясь сиюминутными радостями.
Предварительно Лёня подготовил себе ужин на журнальном столике, состоящий из пиццы-полуфабриката, тортика «наполеон» и газированной воды. Он с особым наслаждением открыл аппетитно шипящую газировку и принялся за цельную пиццу, делить пиццу на кусочки он не любил.
«И так сойдёт», – пародировал он известную сказку, сам того не сознавая.
По телевизору крутили все те же передачи, что и вчера, единственный канал с оригинальным сюжетом – новостной. Его он и выбрал.
«Научно-технический центр АО «ЗАСЛОН» выпускает новую партию облигаций для привлечения финансов в новую отрасль, о которой, к сожалению, нам пока не сообщается, но, зная о их предыдущих заслугах, смеем заявить: в долгу «ЗАСЛОН» не останется. Не является инвестиционной рекомендацией.»
– Деньги-деньги, будь у меня деньги, я бы тоже изобрёл, изобрёл бы, – нервничая, Лёня жевал в несколько раз быстрее.
«Сейчас мы прорвёмся на короткую рекламную паузу, не переключайтесь, сразу после неё вас ждёт шокирующее своей загадочностью видео: неизвестный летающий объект завис над Санкт-Петербургом этой ночью…»
Лёня терпеть не мог рекламу, да и интригу в целом, поэтому по привычке начал переключать каналы, лишь бы заполнить отобранное рекламой у него время. Но он быстро вернулся к новостям, потому что ему интересно узнать о каком-то волшебстве посреди ночи. После ещё одной короткой рекламы, он наконец дождался новостей.
«Мы возвращаемся в эфир. Сразу о главном: сегодня ночью над зимним дворцом, также известным как Эрмитаж, на несколько минут зависла неведомая аномалия, яркий прожектор, звезда. Неизвестный объект появился из ниоткуда и испарился мгновенно, не оставив следов. Смотрите видео, зафиксированное случайным зрителем.»
Далее следовал видеофрагмент с вышеописанным сюжетом.
– Похоже на сварку, может быть там провод проходит, коротнуло, а они панику развели, – усмехался над их узколобостью Лёня.
Когда на видео закончилось свечение, камера задрожала – наблюдатель приближался к дворцу. У входа, прямо под ногами одного из атлантов, лежал человек, камеру затрясло ещё больше и видео прервалось. Слово вновь взяла ведущая:
«На данный момент, судьба человека на видео неизвестна, мы продолжаем наблюдать за ситуацией, оставайтесь с нами, оставайтесь в контексте. До завтра.»
Лёня подскочил в ярости:
– Шутите? Почему сразу не рассказать всё? Интриганы! – Он снова плюхнулся в пуфик, взял торт и приступил к поглощению. – А завтра, как обычно, выяснится, что это бедолага-бездомный.
Он включил другой канал, где транслировали музыкальные клипы. Сегодня Лёня наотрез отказался от умственных нагрузок, настолько он был взбешён.
Утро, раздражающий писк будильника. Желание оставаться в тёплой постели, нежели идти на надоевшую работу. Но, к сожалению, Лёня не может себе позволить пропускать рабочую смену или опаздывать. Он устроился подсобным рабочим в лабораторию при каком-то престижном университете. Так по крайней мере сообщалось, но никакой конкретики по поводу специализации не раскрывалось. Лёню устраивало это, деньги платили хорошие, работа не тяжёлая: носи, что скажут, убирайся там, где скажут, вот и всё.
Пространство лаборатории было разделено на секторы: сектор C – допуск всех сотрудников, открытые и безопасные для наблюдателей опыты; сектор B – допуск у ограниченного круга лиц, во время опытов нахождение посторонних сотрудников запрещено; сектор A – неизвестность. Кто имел доступ в этот сектор и что там происходит – не понятно. Лёню туда не пускали даже для уборки. Его область работы находилась в секторе C, а в секторе B только строго после опытов. Лёню даже радовало, что у него нет допуска к сектору A, лишняя работа ни к чему.
Сектор A располагался за железной дверью, доступ открывался ключ-картой. Но кто туда имел доступ, Лёня не знал. За дверью всегда было тихо, что не вызывало у Лёни никакого интереса. Но сегодня, впервые за долгое время, все профессора особенно суетились и нервничали. А за железными вратами сектора A даже слышались крики. Но Лёню это тоже не впечатлило, в такой лаборатории, думал Лёня, должны происходить эксперименты огромного масштаба, может быть, изучают мутации или ещё что. Но ещё в первый рабочий день ему недвусмысленно объяснили правила, где интерес находится под запретом, в особенности это касалось сектора А.
Стоит отметить, что Лёня был из тех людей, которые в обществе не вызывали никакого подозрения, серые обыватели. Лица таких людей не запоминаются, а имена даже не произносятся. В лаборатории его никто не замечал, для профессоров он был лишь элементом интерьера. Это положение удовлетворяло и Лёню и нанимателей.
На входе в здание лаборатории его досматривали и изымали телефон, а также все пишущие, режущие, да и всё, что не требовалось для выполнения работ. Вечером он забирал свои вещи на посту охраны, перед выходом из лаборатории его также досматривали, дабы не возникло даже помысла о краже. Такое вот заведение при университете.
