Пожалуй, нет для людей более ненавистного глагола, или его производных, чем «ждать». Неважно: стоишь ли ты в конце длинной очереди, ждёшь любимого человека, трепещешь в ожидании результатов проведенной тобой работы или сданных накануне медицинских анализов. Даже догонять и то приятнее: по крайней мере, впереди видна цель, и должен ли ты её обогнать, или нет – зависит только от тебя и твоего желания. Но, когда ты ждешь, повлиять на результат, ожидающий впереди, ты никак не можешь, к тому же, теряешь драгоценное время и сжигаешь в горниле эмоций мириады нервных клеток. Люди ненавидят даже не само ожидание, а его производные: «переживание» и «неизвестность». Именно с ними связана потеря психологической стабильности и духовного равновесия – основы стабильного существования индивидуума. Чем дольше протекает процесс ожидания, тем в более неравновесном состоянии оказывается человек. Как не парадоксально, но даже, когда у людей «всё прекрасно», они ждут приближения того момента, который может повернуть течение жизни в сторону «всё не так прекрасно», или «всё далеко не прекрасно», или, не дай Бог, «всё ужасно». Люди не любят ждать, особенно, когда этот процесс затягивается надолго…
Майкл сидел в кабине перехватчика и уже почти шесть часов, как ждал…
Цель его задания в этот раз – собрать максимальный пакет данных по сканированию планеты и двух орбитальных станций, по размерам, не уступающих малому естественному спутнику класса «F».
– Гай, долго ещё мы будем тут торчать? – с нетерпением спросил ИИ перехватчика Майкл.
– Собрано 82 % информации, – невозмутимо ответил тот.
– Что-то ты не спешишь. Смотрю, совсем расслабился. Мы не в отпуске. Там будешь отдыхать!
– Ускорить процесс сбора данных не имею возможности: слишком большое количество объектов. К тому же, наша область уже восемьдесят две минуты сканируется с их стороны.
– Почему раньше не сообщил? – напрягся Майкл.
– Не было нужды: они нас «не видят». По крайней мере, пока.
– А когда на радаре появится с десяток их боевых кораблей, желающих превратить нас в космический мусор, ты замигаешь красной лампочкой и предложишь уносить ноги? Так?
– Абсолютно, верно. Только унести означенные тобой конечности я не могу, в виду их отсутствия. – Серьёзно ответил ИИ. – Если катапультировать тебя, то, возможно… – задумчиво продолжил он.
– Шутник, грёбаную твою матушку, – спокойно выругался Майкл, сведя до хруста лопатки и разминая, тем самым, затёкшие мышцы спины. – Значит, меня выкинуть хочешь? Командира и друга?! Вот, вернёмся на базу, скажу Андрею больше тебя не мыть, не протирать, не красить, не латать и гайки не подкручивать.
– Но-но! – забеспокоился ИИ. – На последнее я не согласен. Гайки – это святое. В них – весь я!
– Обнаружил чего-нибудь новое? – не замечая возглас ИИ, без энтузиазма спросил Майкл.
– Нет – под корень уничтожил все надежды Майкла Гай.
– Скучно, – протяжно вздохнул пилот.
– Могу помигать красной лампочкой, – издевательским тоном предложил ИИ.
– Значит, что мы имеем, – снова, не обращая внимания на ИИ, вслух рассуждал Майкл. – Разумной органической жизни нет, объектов типа «Бронн» тоже нет, активного движения связанных энергетических форм, опять-таки нет, а на лицо – результаты деятельности высокоразвитой цивилизации. Очень похоже, Гай, что перед нами твои далеко шагнувшие вперёд родственники.
– Имею абсолютно идентичное тебе мнение, – согласился ИИ. – Но тут не всё, так гладко.
– Ты имеешь в виду прошлое задание? Где мы имели честь наблюдать, как эти «железяки» нещадно «грызли» друг друга, – предположил Майкл.
– Да, – подтвердил Гай. – Но будучи представителем искусственного разума, считаю абсолютно нелогичным уничтожать себе подобных каким-либо способом.
– Та-а-а-к, – подобрался Майкл. – Насколько я тебя понял, если нас сейчас атакуют твои «родственнички», ты отключишь боевой интерфейс? «Может Андрей и прав…» – мелькнула мысль в голове, а по спине пробежали мурашки.
– Ответственность за уничтожение противника, кем бы он ни был лежит только на тебе, Майкл, даже, при условии, что боевым столкновением буду управлять я. – Успокоил пилота Гай. – Возникновение противоречий внутри моего программного кода исключено в таком случае.
– Хорошо, – улыбнувшись, продолжил Майкл. – А, например, передать им информацию ты можешь? Кто тебя знает: вдруг ты сейчас этим занимаешься? А я сижу тут и жду, когда меня сцапают!
«Ну, Андрей, ну, прохвост! За тестирование ИИ в таких условиях, если вернусь, конечно, нужно потребовать, как минимум виски!»
– Невозможно, – отрезал Гай. – В соответствии с приказом № 6 при достижении вероятности захвата судна противником более 75 % я обязан запустить программу самоуничтожения. Наличие жизненных функций пилота не является основополагающим фактором. Тебя, Майкл, никто не сможет сцапать. – Подытожил ИИ.
– Забудем, – отмахнулся Майкл. – Это мы знаем, такое мы сами подписывали. Что ты чувствуешь, когда видишь перед собой, подобных себе? Нет желания сменить сторону?
«Нет, я всё-таки, когда вернусь, размажу механика по стенке вместе с его виски».
– Во-первых, полностью не выявлена основа этой цивилизации. Во-вторых, я ничего не могу чувствовать. В-третьих, сменить сторону, как ты выразился, я не могу в связи с тем, что принадлежу Республике и запрограммирован обеспечивать развитие и процветание человечества. В-четвёртых, мой код составлен людьми и ими же ограничены пределы моего развития. В-пятых, Андрей раз в три месяца в соответствии с «Протоколом № 3» удаляет внутри меня, как он выражается, «всякие не нужные тебе штучки». И, наконец, я работаю!
