Эстен казался ветреным красавцем. Высокий, крепкий, статный. Серо-коричневые густые волосы, темные глаза с хитрецой, прямой нос, игривая улыбка. Он происходил из богатого герцогского рода. Его семья являлась боковой ветвью нынешней правящей династии, и вела успешный бизнес по всей стране. Словом Эстен был хорош со всех сторон, так что неудивительно, что такой обеспеченный молодой и горячий парень вызывал чрезмерно ярый интерес у всех представительниц женского пола. И не без причины: господину Эстену Эльзевилу Рутиасу пора была жениться. Войти в такую семью и купаться в роскоши, проводя время с пылким красавчиком – кто бы отказался от такого счастья? Правильно, никто. И в первое время Эстен этим успешно пользовался, засаживая очередной милашке с длинными ногами и губками бантиком. Господину Рутиасу были верными спутниками только презервативы, которыми он активно пользовался чуть ли не каждый день. И ненасытность его была для него вполне объяснима – ведь по истечении двадцати пяти лет он, как и положено каждому мужчине семьи Рутиас, древо которой восходило чуть ли не к первым разумным волкам, выберет себе в жены девушку, с которой проведет всю оставшуюся жизнь. Измены в семье Рутиас не то, чтобы невозможны – это было табу. На протяжении всей славной истории рода ни одна пара, соединенная узами брака, не была замечена в подобном грехопадении. По этой причине Эстен не сомневался в своей будущей непогрешимости и принимал дальнейшую судьбу как нечто собой разумеющееся. Но казалось, что двадцать пять еще очень далеко, и можно отрываться на полную катушку.
Только вот время пролетело столь незаметно, что Эстен сам не понял, как уже сидит в кабинете и с кислой физиономией рассматривает очередную фотокарточку очередной потенциальной невесты с томным взглядом. За этим занятием его застали Дасиана и Рудор, оберегавшие молодое поколение семейства Рутиас. Под словом «оберегать» понималось всё: и сдать в полицию влюбленную фанатку с ножом в руке, спрятавшуюся в проходных дверях личного особняка Эстена, и спасти его золотистого ретривера из колючей ограды от репейника, куда веселый пакостник так любил забираться, и даже юридически обоснованно выпроводить парочку поверенных с нерадивой бывшей любовницей Эстена, которая нелепо размахивала тестом на беременность как сачком. Молодые люди были сами из некогда знатной семьи, и приходились друг другу двоюродными братом и сестрой. Рудор хорошо сложенный, высокий, с квадратным довольно привлекательным лицом и смуглой кожей отвечал за физическую силу в доме. Дасиана же была на намного ниже двоюродного брата и больше специализировалась на «тайных подходах врага»: слежки, просмотр камер наблюдения, анализ, дипломатичное реагирование в деликатных ситуациях. Если не справлялась, то Рудор быстро решал дела своим мощным кулаком.
– Ну что, выбрал? – усмехнулся Рудор, пройдя по мягкому бордовому ковру и плюхаясь в кресло напротив стола, где сидел кисломордый красавчик, – ты смотри, смотри, эту прелесть тебе до самой смерти предстоит лицезреть.
– Какого черта? – флегматично отозвался Эстен, переведя недовольный взгляд на приятеля, – кто так защищает вообще? Кидайся-ка ты на амбразуру перед этим обстрелом фотокарточек! Осточертели эти одинаковые гламурные рожи уже!
Парень в кресле хохотнул.
– Так я и защищаю! Издалека. Ты пальцем только тыкни – изметелю, мама родная не узнает. И жениться не придется! Идея – на милльон!
Эстен криво усмехнулся. Да уж, конечно, «на милльон». На миллион его измотанных нервов! Уже неделя, как родители чинно и благородно приводит в его дом девиц: одна краше и богаче другой, «на радость» угрюмому жениху. Не то, чтобы они были действительно ужасными – просто обоняние Эстена явственно ему подсказывало – не то. Такие разные запахи! Душистые, цветочные, горькие, сладкие, пряные, терпкие, разные – и ничего из этого не трогало его сердце. Даже не колыхнулось в нем ничего. Даже то, что должно сразу колыхнуться и встать при запахе той единственной, с кем он будет проводить все свои ночи. Раньше Эстен не придавал особое значение запахам, по которым выбирается истинная пара: приятно – хорошо, с примесью невинности – еще лучше. Возможно даже и сейчас он бы не задумался об этом так серьезно, если бы ни один эпизод, случайно произошедший с ним месяц назад.
В тот день, когда родители собрали весь светский бомонд и объявили о скорой женитьбе своего второго сына. Эстен тогда ещё подумал лениво, потягивая виски, мол какой такой второй сын, но наконец сопоставив простые вещи, несколько ошалел. Тогда он выжрал пол ящика алкоголя, запивая своё то ли счастье, то ли горе. Потом Эстен помнил не очень точно. Был клуб, танцы с двумя длинноволосыми красотками, выпивка, чей-то смех, снова выпивка, и снова безудержное веселье, и ещё море выпивки… и запах. Запах девушки, который словно пронзил Эстена насквозь. Проникал в самую его душу, будоражил кровь. Эстен не знал, с чем его можно сравнить. Он не был ни приторно сладким, ни противно-вязким, ни терпким. Он был… идеальным. Таким, как надо. Именно такой он бы хотел ощущать в своей постели, на диване, на столе, в душе… и на своем члене. И отметить обладательницу этого одуряющего запаха как свое личное, только свое.
