Первые 35 лет детства. Сборник стихов

Первые 35 лет детства. Сборник стихов
О книге

Земную жизнь пройдя до половины,Смиренный Павелъ по стиху за годРешил издать в честь этой годовщины.Вы держите идеи этой плод,Которая иных крамол наглей.Но если хорошо она пойдёт,То каждый тридцать пятый юбилей —По слову нерушимому мужчины —Подобный сборник вновь издаст, ей-ей!

#Стихи и поэзия #Серьезное чтение #Cтихи, поэзия

Читать Первые 35 лет детства. Сборник стихов онлайн беплатно

Шрифт
Интервал

© Павелъ Смиренный, 2022


ISBN 978-5-0056-1558-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогой читатель!


С-лова лира

Призрение о брате


В ночи, которой час неведом,
Вне измерения земли —
Два странных голоса беседу
Ожесточённую вели.
– Он наш! – ярился вестник адский.
– Он сам себе назначил путь,
Молясь в темнице бессарабской
«Спаси меня – хоть кто-нибудь!»
– Не вы пришли ему на помощь.
– Он с вами был бы чист, но мёртв.
– Того, кто Небом брошен тонущ,
Легко утягивает чёрт!
– Бежав, освобождённый нами,
С семьёю через океан,
Теперь он обречён на пламя,
Душою нам во власть отдан.
– Он возместит десятикратно
Ему подаренную жизнь:
Предавшись злобе безвозвратно
И душегубством занявшись.
– Он умертвит и растерзает
Тех, кто невинен. Тех, кто слаб.
Тех, кто любить его дерзает,
Чья жизнь добро ему несла б.
– Он будет нападать, как хищник,
И Монреаль погрузит в плач.
– Снаружи – досточтимый книжник.
– Внутри – разнузданный палач.
– Уймись, отродье! – в тихой речи
Как будто заструился свет.
– Он был испуган и беспечен
И допустил дурной обет.
– Но даже ересь манихейства
Не повергает дух во тьму.
– Он не искал ценой злодейства
Свободы телу своему.
– Да. Будет мерзок он и гнусен,
За то, что ты ему помог.
– И дар, в котором он искусен,
Растопчет сам в грязи у ног.
– Слова его – во власти скверны.
– Он станет поносить, как пёс,
Достойных, праведных и верных.
– Но делом только благо б нёс!
– Не тягче крест его до века…
– Ступай же, враг лукавый, прочь!
А между тем заря Квебека
Собою разогнала ночь.
И  человек, проснувшись утром,
В дневник свой запись накропал,
Заполнив строк потоком мутным
Про genitalii и kal.
Вот так самозабвен и нагл
Он над похабщиной корпел.
А где-то тихо плакал ангел,
И бес в бессилии шипел.
…Помолимтесь же за собрата!
Та злость, которой он дрожит —
Лишь отдалённая расплата
За гнёт, что был им пережит.

Прикрытие открытия1


Пчёлки-шпионы, спецы иностранные!

Что облетаете Землю, как листики?

Вы соберёте свой мёд – разведданные —

С пользой невольной для карт и лингвистики.


Знаний пыльца в дисциплины научные

Вас покрывает в сомнительном рвении.

Может быть, Кнорозов дал ещё лучшее,

Перенесясь в Юкатан на мгновение —


Будь он, как вы, выездной по заданию,

Распознавая писанья майяские?..

Но он России служил, не Британии,

В годы советской чумы, а не царские.

Club2


Много текстов прочтя в телеграм и ЖеЖе,

Проверяй, просвещаешь кого ты!

Тех, кто видит их – видят и сами уже

Новиопы, масоны, каготы.


Эх, Британия рухнет,

Эх, Содружество само падёт

Покорно, позорно —

Да рухнет!


Англичанин-подлец, чтоб Короне помочь,

Изобрел за идеей идею.

А наш русский народ за столетнюю ночь

Хочет крепко пожать ему шею.


С чужаками не спорь, чужакам не служи,

Не сажай чужаков с собой рядом.

Чужаки за улыбками прячут ножи,

А сердца их наполнены ядом!


Но однажды оденет очёчки народ,

Просчитается Фирма жестоко,

От Марокко до Уэлльса – Европа придет,

И от Бреста до Владивостока!

Резервуар №13


Это воля богов, а не маршаллов план,

Это натиск, а не дуэль.

Мы отнимем у белых обратно Ацтлан,

Святыню наших земель!


Мы не звали их плыть на свои берега,

Не просили ружье и крест.

Наших предков сломившего силу врага

Мы изгоним из этих мест.


Мы накормим их мясом наши мечи,

Напоим кровью клинки.

Будут копья в утробах у них горячи,

А стрелы в сердцах тонки!


Пусть в Европу от нас уползут, как щенки,

И когда совершится наш суд,

Пирамиды к голодному солнцу соски

С синекожими вознесут!

Свадьба и Пиар


Он артист! Он роль играет.
И на сцене в ходе пьесы
Он живёт и умирает.
И венчается – для прессы.
Но когда софиты прячут,
Гасят свет и грим смывают,
Снова грустный рыжий мальчик
Одиноким пребывает.
«Мама, глянь, что я осилю!
Я успешный! Я послушный!»
Только мама – и Россия —
Молчаливо равнодушны.

Собрату по несчастью


Стонет железо под молотом в кузнице,

Форму сменяя по воле творца.

То раскалится и в воду опустится,

То на проковку – и так без конца.


Нам ли судить и жалеть о страданиях?

Каждый в дороге судьбы одинок.

Может, из нас Надмирское сознание

Болью куёт совершенный клинок?

Школьный shoot


Ещё не раз наверняка
Нам на экранах и трибунах
Покажут нового стрелка
И жертв его, таких же юных.
Зачем рука его тверда?
И замысел взлелеян дикий?
Ужель хотел он навсегда
Свой крик в чужие спрятать крики?
Но кто бы ни был виноват —
Нам всё равно за это будет:
Спецслужбы что-то запретят,
А либеральный мир – осудит.

Первый мешок сочинений

Кредитный отдел


Вчера на работе в доп. офисе банка

Я был посещён необычным Клиентом:

Он был бородат, с горделивой осанкой,

Как будто в ночную рубаху одетый.


Не стрижены волосы – свисли до плеч! —

И чтобы картина полнее была,

Скажу: он держал ослепительный меч,

Которым чесал два огромных крыла.


Сказал он: «Раб божий!… простите покорно,

Точнее, хотел я сказать: господин!

Продолжить чтение
Вам будет интересно