Пингвины и мандарины

На заправке не может пахнуть хвоей и свежестью. На заправке должно пахнуть бензином.

Или выхлопными газами.

Или ещё чем-то, от чего хочется немедленно спрятаться, уткнуться поглубже в шарф, ворот куртки или просто песок. А больше всего тянет хлопнуть дверью и поддать газу.

Обычно у меня так. Но не сейчас.

Я сижу на тонкой деревянной лавочке, вдыхаю и смотрю. Квадратные арки заправочных колонок словно порталы в иной мир. Я смотрю сквозь них и вижу Альпы. Я чувствую их. Я дышу ими. Моя грудь наполняется и тяжелеет, теперь я вся состою из необыкновенного горного аромата.

Но это только часть моего пути. Позади уютный дух немецких «бекерай». Впереди – благоухание прованских трав, запах пиццы, которым пропитаны густо заполненные туристические улочки и солёное дуновение Средиземного моря.

Наконец я в Италии. Мечта многих. Моя мечта.

Маленький городок Бибионе-Пинеда пахнет долгожданным отпуском, свободой и впечатлениями.

Он пахнет самым ярким в мире жёлто-красным нектарином величиной с арбуз. Этот фрукт оправдывает свое название, он – достойный соперник божественного нектара. А, может, мне просто повезло выбрать тот плод, что случайно обронили пирующие божки со своего торжественного стола?

Италия, я вспоминаю тебя! Твой солёный запах – вкус моря и моих слез. Счастья долгожданной встречи и горечи прощанья.

Но вы же помните, это – только часть моего пути. Впереди неизведанные ароматы, новые встречи, улыбки и слезы. Впереди целая жизнь. Но я уверена, что в ней обязательно найдётся время, чтобы вернуться.

Я хочу здесь жить. В этом море окутывающих, умиротворяющих запахов, откликающихся в подсознании первозданными воспоминаниями не из этой жизни.

Кажется, можно резать раскрашенный ароматами черногорский воздух, намазывать на хрустящий хлеб и вкушать его, находя всё новые нюансы и оттенки. Только здесь, на маршруте Будва—Черное озеро, он перестал быть для меня просто необходимой для существования смесью газов.

Живой, ощутимый, доброжелательный, вкупе с визуальным экстазом от холмов, поросших густым лесом, светлых долин, мощной реки и скал-исполинов, он наполнял меня силой и вдохновением.

Понятные и знакомые запахи чередовались с загадочными и еле различимыми. Они как будто играли со мной в игру, то появляясь, то ускользая вновь. Не терпелось остановиться, распробовать, уловить и запомнить навсегда.

Здесь, добродушное солнце Чёрной земли, согревая, игриво провоцирует яркие, дерзкие и звонкие ноты. А чуть дальше, растения, скрытые тенью, придают воздуху глубокое, таинственное и манящее звучание.

Холмистые склоны в серебристо-зелёных кронах, приветствуют ненавязчивым, еле уловимым, вязким оливковым ароматом, внушающим благоговейный трепет. Тягучий дух мирры добавляет спокойствия, а кипарисовые рощи благоухают мистическим дыханием вечности. Минорную тональность разбавляет врывающееся с ветерком в окно, свежее и страстное благоухание жасмина. А так, чувственно и терпко пахнет гранат, приветственно машущий мне алыми бутонами из-зачьей-то ограды.

Проносящиеся мимо маленькие деревушки, просты и уютны.

Они встречают меня пахучим дымком, возбуждающим аппетит.

Соблазн жареного мяса сменяется сводящим скулы, кисло-сладким вкусом маринада. Следующий двор, и я могу заедать свой эфирный обед, сказочно пахнущей свежей выпечкой. А после кожно-пряного, чуть медового дуновения с подворья, я кажется хмелею. Вся эта запашистая мелодия сливается в тёплое и сытное ощущение гостеприимного дома, семейных посиделок.

Липы, гортензии, магнолии. Розмарин, можжевельник, розы. И я, как мудрый запасливый гном рассовываю все эти ароматные впечатления по сусекам памяти, чтобы зябкими, сибирскими вечерами, глядя на заснеженный город, по одному доставать их, нанизывая на нить настроения.

На асфальт падают искры, стекают плотным фейерверком к ногам сварщика.

Подталкиваю детей вперед, спешу увести от обжигающей красоты, а у самой в голове: «Осторожно, веки закрываются. Следующая станция – Детство»

Яркие лоскуты воспоминаний пропитаны ароматами прошлого. Дача, лето.

Из кровати по утрам меня выманивал идеальный будильник – маслянистый аромат бабушкиных оладушков. А вечером в дом влекла жареная картошка. На сале, с чесноком и шкварочками. Мммммм! Это сейчас мы все умные стали, а тогда никакой канцероген нам аппетит не портил. Мы и слова-то такого не знали.

Ещё из гастрономических изысков – сухари.

Нет, не так. СУХАРИ!

Из подсохшего батона, с маслом и солью. Ну что в них могло быть необычного? А только в те дни, когда дедушка вытамливал в духовке белые брусочки, гости у нас не переводились. К обеду сухарями хрустели по всей деревне, и думается мне, что секрет их прятался не в ингредиентах.

Самый трепетно хранимый лоскуток – вечерний запах пятничного поля. Смесь свежей росы, клевера и волнительного ожидания. Приедет мама? Успеет на электричку после работы? Утром субботы поле так вкусно не пахло.