Асфальтовая плитка дымилась прямо у края моих ботинок как свежий пирог, который только-только достали из духовки. Я стоял как вкопанный. Страха не было. Все инстинкты обострились, сейчас они ничуть не уступали реакции волка, навострившего уши из-за звука, донесшегося с другого края лесной поляны. И сейчас инстинкты говорили, что бояться нечего. Бояться нужно было за пару мгновений до этого, сейчас опасность миновала. Осталось лишь синее небо, снежинки, опускавшиеся прямо на мои ресницы и человек. Лежащий прямо передо мной и кричащий от дикой боли.
Не похоже, чтобы сам взрыв сильно его задел, но вот осколки стекла, которое вынесло взрывной волной, глубоко порезали ногу. Стряхнув с себя оцепенение, я бросился к нему, стягивая с себя ремень, чтобы наложить жгут, но голова моя была занята совершенно не этим.
Я всегда говорил ей, чтобы если при ней кто-то пострадает, она не вздумала лезть в чужую кровь своими маленькими ручками. Как минимум не одев перед этим перчатки. Но сам сейчас делал ровно то же самое. Времени бежать до ближайшего прохожего (которые, кстати все с такой скоростью устремились прочь, что любой спортсмен-олимпиец обзавидовался бы) и поинтересоваться, нет ли у него с собой пары латексных медицинских перчаток, не было. Поэтому я стал натягивать ремень чуть выше раны, не обращая внимания на брызги крови. Но ей бы я такого не позволил.
