Один шаг – чудовищная пропасть.
Один шаг —неизбежное падение.
Кессади завороженно смотрела на грохочущие волны, неистово бьющиеся об огромные, острые скалы. Луна ярко сияла на темном небе, словно блеск чистого серебра. Ее свет лился на неспокойную воду. Бушующий ветер касался напряженного, сосредоточенного лица, прядями поднимая густые, светло-каштановые волосы, рассыпанные по угловатым плечам в хаотичном беспорядке. В таком же беспорядке, как и вся ее жизнь.
Ноги дрожали на краю, пока кровавые образы проносились в голове со смертоносностью урагана, проецируя перед глазами болезненные картины из прошлого. Яркая вспышка света. Мучительная смерть матери. Обезумевший, остекленевший от горя взгляд отца и собственный побег. Все эти события закрутились в смертоносную спираль и не отпускали до сих пор, даже спустя несколько месяцев.
Именно поэтому она оказалась здесь глубокой ночью, пока все жители Бергимена мирно спали в своих постелях и видели безмятежные, ничем не омраченные сны. Именно поэтому она стояла на самом краю крутого утеса в безуспешной попытке изгнать болезненные ощущения, проникающие под кожу острыми иголками.
Шум ветра усилился, и девушка прикрыла глаза, стараясь успокоиться.
Всего шаг – и все закончится.
Всего шаг – и вся боль утихнет.
Ослепительный свет проникал под угол закрытых век, воспроизводя перед взором печальное, осунувшееся от болезни лицо матери, ее теплую, затрагивающую уголки лучистых глаз, улыбку.
Нет. Она просто не могла так поступить.
Неожиданно сильная рука обхватила запястье и резко потянула на себя, вырывая из легких весь воздух. Ноги заскользили по камням. Абсолютный ужас сковал все тело. Эмоции сдавили горло. Яростная волна распирала желудок. Затуманенные взгляд сфокусировался на темной, ладной фигуре, и с дрожащих губ слетел еще один всхлип. Какого черта сейчас произошло? Какого черта здесь оказался кто-то еще?
Даже дикое, мимолетное желание не сломило ее дух, даже то бремя, что нависало над головой как грозовая туча, не способно довести до безграничного отчаяния. Жгучая потребность в жизни ударила в грудь, адреналин от резких движений разрывал изнутри, грозясь перерасти в банальную истерику из-за переизбытка эмоций. Деланс не удержалась и рухнула на чью-то грудь, жадно глотая воздух.
Незнакомец отступил и ослабил хватку ледяных пальцев, позволяя ей упасть на холодную землю. В глазах цвета океана застыла тьма. Абсолютная, непроглядная тьма, как и сегодняшняя беззвездная ночь, ставшая катализатором душевных страданий. Ее страданий.
Он возвышался, засунув руки в карманы своей кожаной куртки. Черная тень, набежавшая на заостренное лицо, рассеялась, сменяясь ожесточенным непониманием, будто он только что не был свидетелем горьких минут отчаяния, граничащего с безумием. Кессади подняла глаза в немом вопросе. Кто он? И что он тут делал? Вопрос застыл на языке. Дрожь одолела сомкнутые челюсти, и предательская влага собралась в покрасневших глазах, заливая серо-голубой цвет, как смертоносный ураган, готовый разрушить все на своем пути. Голова плыла от недоумения, но она заставила себя осторожно и гордо, насколько позволяла ситуация, подняться и отряхнуть грязь с тонкого, помятого свитера.
– Я не хотела, – воздух разнес жалобный шепот, как кнут, со звоном ударяющий по коже. Мотнула головой, смаргивая слезы и выпрямилась, вперив в него заинтересованный взгляд. Он смотрел сквозь нее, и это раздражало. Молчал, продолжая впитывать образ, будто ожидал еще каких-то объяснений. Это произошло слишком неожиданно. По крайней мере для Киллиана точно. Утес был его излюбленным местом, когда хотелось ненадолго отключиться от чудовищной реальности. Бушующая вода приносила некое успокоение, в котором он так отчаянно нуждался, чтобы отогнать тьму, отравляющую сердце. Сегодняшняя ночь не стала исключением. Но, когда он услышал жалобные всхлипы, готовые перерасти в банальную истерику, его охватило дурное предчувствие, что это могла быть Джулия. Не думая, он ринулся вперед и стал свидетелем того, как какая-то сумасшедшая девчонка стояла на самом краю, будто готовясь совершить прыжок. Сжал зубы, стараясь отбросить посторонние мысли.
– А что ты по-твоему делала? На скалы любовалась? – яростно прошипел. Кобальтовые глаза вспыхнули неистовым огнем, готовым сжечь дотла своей интенсивностью. Раздражение салютом ударило в голову, заставляя изогнуть бровь в испытующем жесте. Что за чертов допрос? Да как он смел говорить в таком обвиняющем тоне? Она бы не спрыгнула. Она не нуждалась в помощи.
