Номенклатура- правящая элита,
формируемая путём назначения
кандидатур, утверждённых
партийными органами,
на ключевые посты тех или иных
уровней государственной системы.
Википедия
Предисловие
Это было давно. Ну не так давно, чтобы можно было считать, что этого и не было вовсе. Осталось еще не мало свидетелей этого номенклатурного романа. Я о нем узнал от своего очень пожилого тестя, который был тогда примерно в том возрасте, в котором сейчас пребываю я. Он его даже слегка коснулся в своей книге, которую писал столько, сколько я его помню, не успев ее закончить и опубликованной после его смерти. Книга была написана в строгом соответствии с идеологией тех лет методом социалистического реализма. Тесть был одним из немногих «Настоящих коммунистов». Я прочитал и забыл об этой истории. А сейчас вспомнил и подумал: «Да это же обалдеть какой сюжет! Ну нельзя пройти мимо». Это ведь не простые смертные, которые жили как жили. Искали что одеть, чем наполнить холодильник, потихоньку совокуплялись в семьях и не только. Вечерами включали телевизор, по которому, помимо победных реляций, крутили фильмы. Иногда жизненные иногда нет. Зачитывали до дыр журналы в которых печатались художественные произведения. Как никак самая читающая страна в мире.
Нет, это были не такие. Это было не серое стадо, это были вожаки серого стада. Вожаки, на которых должны были равняться остальные. Кто-то их считал образцами, кто-то завидовал и мечтал сам приблизиться к вожакам, а большинству было на них класть с прицепом. Иногда к ним обращались с просьбами, и небожители не отказывали. Конечно если ничего не стоило выполнить эту просьбу. Хотя чаще всего делали так, чтоб прорваться к ним было почти невозможно. Прием по личным вопросам каждый второй понедельник месяца с 16 до 17. Иди попади.
Были ли они такими образцово показательными строителями коммунизма? Конечно нет! Обычные человеческие страсти были им присущи, как и любому смертному. И конечно то, что Иван Василич периодически имеет свою секретаршу Машу, а у Петра Петровича в любовницах ходит бухгалтер Аня все прекрасно знали. Вернее, знали те, кому надо знать. И конечно закрывали глаза на все это. Пусть тот, кто не грешил первым бросит в них камень. Но если жена Ивана Василича пожалуется на его аморальное поведение, вот здесь уже мало не покажется. Здесь будут убивать медленно и сладострастно. Их песочат сперва на одном бюро, потом на другом, потом и на общее собрание набираться стыда выйти заставят. Как правило заканчивается это тем, что небожителей сбрасывали на землю. Моральный кодекс строителя коммунизма это вам не хухры-мухры. Хорошо, если с выговором с занесением в учетную карточку, но оставив красную книжечку. Тогда может через какое-то время вернуться получится. А если нет, то привыкай к жизни серой лошадки. Как все. Ох и больно и трудно к этому привыкать.
Ну а если это к тому же роман между двумя небожителями, причем не дружеский перетрах, а сразу два развода, то здесь шансы, что сотрут в порошок приближаются к ста процентам. И как слабый лучик надежды полудружеские советы, покайтесь и возможно отделаетесь просто выговорами. Оденься и вернись в семью, когда-то писал Жванецкий.
Помните бессмертную перестроечную песню Наутилуса «Скованные одной цепью, связанные одой целю.» Это о них.
А если это любовь, которая выпадает одному на миллион. Если они, так получилось независимо от них, стали теми, кто ради любви пойдет на плаху, что не менее страшно чем на бюро обкома. Что если «Любовь выскочила перед ними, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила их сразу обоих? Так поражает молния, так поражает финский нож!». Не совсем же съехавшим с катушек был Булгаков, когда написал это. Значит были и такие люди. Просто не всем это дано. И благодарить бога надо, что не всем. Иначе бы земля уже скатилась в тартары. Просто истории такой любви очень редко имеют счастливый конец. Ну, а кому выпало, перед теми хочется снять шляпу.
Я вспомнил, что видел однажды, в середине девяностых, эту очень пожилую женщину с лица которой, времени не удалось стереть красоту, как и не удалось стереть голубизну с ее пронзительных глаз. Как же я жалею сейчас, что не поцеловал тогда ее руку. Теперь уже поздно….
Очень хочется оживить эту историю.
Но с другой стороны живы дети-внуки героев и как-то не хочется искать их и просить разрешения на эту книгу. Поэтому я беру только тот факт, что такое было. Все остальное вымысел автора детство, да и юность которого прошла в этой среде, в кругу людей, близких по духу героям. Итак, поехали.
Часть первая.
Сергей.
1
Когда закончилась война, Сереге было 15. Его отец пришел с фронтов войны покалеченным, но все-таки с руками и ногами. Это было счастливое время для тех, кто остался в живых. Трудное, голодное, но счастливое. Серега был старшим. Еще два младших брата стучали ложками за семейным столом. А когда Серега доучился в 8 классе, он пошел учеником слесаря в цех, где работал его отец. Собственно, ничего другого ему и в голову не приходило. Они жили вблизи этого завода, и судьба мальчишек и девчонок была определена. Ну и хорошо! «Заводская труба не предаст» думали они.
