Запищал будильник. Объемный звук, набирая силу, проник в сон женщины, лежащей на узкой кровати. Застонав, она разомкнула веки.
– Синт-Б, я проснулась.
Маленькую комнату без окон обволокла тишина. Встроенные в стену часы лучились сквозь полумрак навязчивым мертвенным мерцанием, обозначая угловатые очертания предметов скромной обстановки. Ничто не предвещало конца привычной жизни.
– Синт-Б, доклад о состоянии.
– Работаю исправно, Дес, – ответил из динамиков бесполый голос искусственного разума.
– Синт-Б, сколько времени?
– Без двадцати семь, Дес.
Сверившись со встроенными в стену часами, Дес потянулась.
– Синт-Б, свет.
Под потолком вспыхнули лампы.
– Синт-Б, убавь яркость.
Лампы потускнели. Отбросив одеяло, Дес соскочила с кровати. Контрастный душ разогнал кровь, она растерлась жестким полотенцем. Регидрат-конвертер приготовил питательный, вкусно пахнущий завтрак из концентрата. Форменный комбинезон с нашивками концерна облек подтянутое тело.
За дверью протянулся коридор жилого уровня. У сотрудников Базы, не задействованных в ночную смену, оставался час земного времени для сна. Окруженная отзвуками собственных шагов, Дес, как обычно, спустилась по лестнице на уровень научно-исследовательских отделов.
Рядом с ее кабинетом прохаживался мужчина. Дес узнала в нем своего заместителя, кибернетика Ховила Ареса. Увидев Дес, Ховил пригладил редеющие седые волосы. На морщинистом лице застыло выражение испуга и удивления. Он сделал шаг навстречу.
– Доктор Бойтрам, доброе утро.
– Привет, Ховил, – кивнула Дес. – Что-нибудь случилось?
Зажав под мышкой планшет, Ховил вынул из кармана брюк серебристый многогранный предмет.
– Видели подобное?
– Нет, – покачала головой Дес. – Это по моей части?
Ховил вытянув руку. Ладонь повернулась вниз, пальцы разжались. Многогранник завис, неизвестным способом противодействуя тяготению Торлоны, далекого внешнего мира, где размещалась База концерна. Из груди Дес вырвался стон удивления.
– Доктор, мы не одиноки во Вселенной. – Ховил схватил многогранник. – Не одиноки!
– Ховил, сейчас ты успокоишься, и я выслушаю все по порядку.
Дес под локоть ввела его в кабинет. Ховил сел на стул для посетителей, она разместилась напротив, за рабочим столом.
– Помните, мы поймали модулированный сигнал? – спросил Ховил. – Из-за глубокого залегания источника мы не сумели сразу определить его точное нахождение…
Дес сглотнула.
– Это источник?
Ховил облизнул губы.
– В пять утра четвертый горнопроходческий комбайн, который прокладывает тоннель к источнику модулированного сигнала, произвольно остановился. Оператор вызвал меня. Я сразу предположил, что произошел сбой в цепях Синта-ГПК4, но не выявил отклонений. Однако я все-таки обнаружил… дополнительную цепь.
Дес указала на многогранник.
– Дополнительная цепь?
– Между ним и Синтом-ГПК4 велась передача данных. Мне повезло, я успел ее выявить. Этот предмет почти сразу отсоединился… Мне показалось, он почуял меня… Впрочем, управление к комбайну не вернулось. Теперь с ним разбираются техники. Посмотрим, что скажут.
– То есть многогранник повредил Синт-ГПК4.
– Ну, не повредил… – Ховил помедлил. – Скорее, изменил поведенческие навыки. Нужно провести проверку отладочной программой. Я этим не стал заниматься при техниках.
– У тебя в руках искусственный разум, так? – осведомилась Дес. – Разум, к которому люди не имеют отношения?
– Надеюсь, что искусственный, – пробормотал Ховил. – Если это живое существо… Не беспокойтесь, он чистый. Я проверил, иначе не принес бы вам.
Дес взяла многогранник. Гладкое твердое вещество покалывало холодом. Она обратила внимание, что под определенным углом зрения серебристая поверхность покрывается рябью, не теряя гладкости.
– Как происходила передача данных?
– Через внешнюю цепь связи. – Ховил пожевал губы. – Я скрыл многогранник от оператора. Не хотел лишнего шума, пока не разберемся.
– Правильно. Кто оператор?
– Ули Кифтор. – Ховил замялся. – Доктор, должна быть причина, почему многогранник вызвал повреждение комбайна.
– Какая причина в том, что крысы перегрызают провода?
Ховил выгнул бровь.
– Вы сравниваете многогранник с крысой?
– Если он живой, вполне возможно, его поведение мало отличается от поведения крысы, с поправкой на то, что он – порождение Торлоны.
– Взгляните внутрь.
– В смысле? – не поняла Дес.
– Он просвечивается, – пояснил Ховил. – Взгляните.
Дес поднесла многогранник к глазам. Рябь искривила поверхность. За ней сплетался клубок толстых подвижных нитей. Они повторяли цепи искусственного разума, слабый зеленый оттенок выдавал параинтрал.
– Параинтрал известен только на Торлоне, – прошептала Дес. – Если мы используем его как основу для искусственного разума, почему бы в нем не зародиться разумной жизни, не белковой, а существующей согласно своим неизвестным нам законам?
– Лично я сомневаюсь, ведь параинтрал – ископаемое вещество, которое мы добываем. Но, судя по всему, на Торлоне существовала разумная жизнь. И этот многогранник… – Ховил почесал лоб. – Да это все что угодно! Однако он был недалеко от источника сигнала, а сам по себе модулированный сигнал не возникает.
Дес погладила многогранник по ребрам.
