1. Глава 1
Делала бы флюорографию два раза в год, сейчас бы не умирала от болезни, которую стыдно назвать. Я лежала в отдельной палате с белым кафелем на стенах, в горле была трубка, без которой не получалось дышать. Я умирала под пищание аппарата и щурщание бахил медперсонала. Сокрушения закончились; у меня было время и на злость, и на слезы, и на мольбы всем богам. Оставался только вопрос: а можно было это предотвратить?
Несколько месяцев назад я получила диплом, устроилась на работу и сняла квартиру. Последнее было заветной мечтой. Подвернулся недорогой вариант в хрущевке. Соседи потом рассказали, что до меня там жил бывший заключенный, но это не имело значения. Какая разница, ведь я была счастлива, могла выходить голышом из душа, мыть посуду по настроению и приглашать друзей. Я обожала эту квартирку с крохотной кухней, на которой уютно жужжала кофемашина, любила совмещенный санузел с окошком над дверью и с удовольствием мыла и украшала все. Хотелось жить, я радовалась и взялась за изучение японского (привет друзьям-анимешникам), села на диету, а то во время экзаменов так расслабилась, что пришлось обновлять гардероб.
Было так хорошо, что меня не смутил легкий кашель. Зачем нам, русским, ходить по врачам, когда есть горячий чаек и поговорка про заразу к заразе? А слабость и головокружение при вставании списала на диету. Жизнь рухнула одной ночью, когда у меня случился спонтанный пневмоторакс — порвалось легкое, есть по-простому. Я проснулась от страшной боли в груди, воздуха не хватало, сколько не дыши. Хрипя, дрожащими руками, кое-как получилось вызвать скорую, в больнице мне поставили диагноз — туберкулез. Предыдущий квартиросъемщик пропитал этой заразой мою уютную квартирку. Сперва было не страшно, а противно — ну и гадость, теперь всем знакомым придется обследоваться. А так в XXI веке живем, разве не вылечат? Но пожилой доктор раз за разом смотрел на меня поверх квадратных очков и говорил, что улучшений нет. Туберкулез и в наши дни оставался смертоносным. Доктор закрыл глаза и сокрушенно покачал головой, когда я рассказала про свою диету. Опять же, зачем мне какие-то нормы калорий? Можно и меньше, я ж молодая, мне ж не в тягость. Оказалось, что туберкулез очень и очень любит ослабленный голодом организм. Я сама себя погубила, когда повелась на дешевую квартиру, не сделала дезинфекцию и не следила за здоровьем.
Теперь все. Какой прок от диплома, базовых знаний японского и хождения голышом после душа? Чем тут гордиться? Я никогда не была за границей, не пригласила на свидание симпатичного коллегу и не одному из бывших не призналась, как хотела попробовать БДСМ. Зато диплом был, мать его.
Дни сливались, сознание возвращалось все реже. Я ненавидела эти моменты, потому что чувствовала себя безвольным куском мяса, трубка в горле давила. А вокруг матово поблескивал кафель, пищал аппарат, кафель… Однажды я почувствовала, что вдыхала, и воздух проходил с легкостью. Как это было приятно! Здоровый не поймет эту радость; можно сравнить с первой спокойной ночью после простуды. Я чувствовала свое тело, что лежала на спине, скоро начала донимать адская духота. Не хотелось открывать глаза, хотелось просто дышать, наслаждаться и не думать. Но горячий ветерок противно скользил по лицу, пришлось поднять руки и помахать на себя. Не очень помогло.
Тут до меня дошло: я подняла руки, просто подняла, без усилий. От удивления глаза распахнулись сами собой, и их обжег свет. Я закрыла лицо руками и перевернулась, ждала слабости, но все было хорошо! Подо мной точно была мягкая земля, пахло лесом, светило солнце… Было страшно думать, как так вышло.
Я проморгалась и увидела вокруг длинные стволы деревьев. Кроны покачивались и шелестели, отбрасывая тени на землю и редкую траву. Так, это… сон? Я провела ладонями по земле и почувствовала ее сухость, тонкие травинки и колючие веточки. Слишком реально для сна, у меня таких сроду не было. Паника скреблась в груди, я крутилась и видела только деревья, трогала свое исхудавшее тельце и надеялась на что-то. Это был не сон, не бывало таких!
Время шло, а ничего не менялось. Как меня могли вывести из больницы? И куда пропал туберкулез? Я ведь дышала, дышала так глубоко, что кружилась голова. Разгадка явно была простой, но, ей-богу, она от меня пряталась.
Я встала, опираясь на ствол, хотя могла обойтись без него. По привычке хотелось иметь какую-то опору: последние месяцы тело казалось чужим и не слушалось, стало худющим. А тут получилось встать вообще без усилий. Господи, от потрясения мысли скакали с одного на другое, хотелось сжаться в комок и защипать себя до пробуждения.
Боясь чего-то, я стряхнула веточки, прилипшие к моей желтый пижаме. В голове настойчиво билась мысль, что смерть все-таки пришла, но где же тоннель или страшный суд? Если души людей оставались болтаться по миру, то какого черта я была не в больнице?!
Все, спокойствие. Нужно было что-то сделать, и я пошла… куда-то. Голые ступни приятно покалывал лесной ковер, вокруг ласково шелестели листья, солнце сверкало между ветвями. Было хорошо, если не считать горячего сухого воздуха.
