Марина сладко потянулась и перевернулась на другой бок. Ее красавец пес – ирландский
Сеттер, тут же подбежал к хозяйке, лизнул в щеку и принялся жалобно поскуливать.
– Да, что же это такое! – заворчала Марина. – Я так и знала! Иди к папе, раз его угораздило
вчера сунуть тебе, ненасытному, эту вонючую рыбу!
Пес, скроив виноватую морду, робко положил ее на край постели и тяжело вздохнул.
– Хитрец! Как ты меня достал, Клаус! Что, папу слабо разбудить? Ну, тогда маму попробуй!
Иди, иди, хотя бы попробуй!
Однако пес, уловивший в голосе хозяйки выгодную для себя интонацию, требовательно заскулил.
– Дотерпелся, глупый!
Марина, позевывая, обречено поднялась с постели.
Клаус, тем временем, побежал в прихожую, взял в зубы свой поводок и вернулся с ним в комнату.
– Да иду я, иду!
Сонная девушка поплелась в прихожую, накинула шубу, надела сапоги на босу ногу, надела Клаусу ошейник и вышла из квартиры. Лифт прибыл тотчас же. Выйдя наружу, Марина отстегнула карабин. Клаус, почуяв дарованную свободу, ринулся вперед во всю прыть к выходу, но через мгновение до Марины долетели звуки его истошного лая.
Увиденное повергло Марину в шок. На площадке первого этажа в луже растекшейся крови, вполне различимой даже в сумраке подъездного помещения, лежали два человека. Первый – молодой с запрокинутой головой и посиневшим лицом, лежал на спине, а второй, в котором Марина узнала своего соседа Кропотенко Дмитрия Игнатовича, на боку. Застывшая на месте Марина, через мгновение опомнилась и с криками ринулась назад. Лифт, стоящий наготове в том положении, в котором она его и покинула, мгновенно распахнулся, впустив совершенно забывшую про пса Марину внутрь.
Родителей Марины разбудила нескончаемая трель звонка, и они выскочили из спальни
в прихожую.
– Кто? – услышала Марина из-за двери испуганный голос мамы.
– Мамочка, открой скорей, скорей! – закричала она, и принялась стучать в дверь.
– Господи, Маринка! Откуда? – ничего не понимая, воскликнула Ольга Игоревна, растерянно взглянув на мужа.
– Андрюша, она же дома была, я…
– Открывай, потом разберемся! – скомандовал ей супруг.
Марина влетела в прихожую. Ее лицо было бледным и испуганным, губы тряслись.
– Там, там! – закричала она, указывая рукой в сумрачную пустоту подъезда – там Дмитрий Игнатович и кто-то еще…они на полу и…
Андрей Анатольевич Соболенко, догадавшийся, что с их престарелым соседом произошла беда, тотчас же скрылся за дверью, оставив женщин.
Через несколько минут он вернулся вместе с собакой, вызвал полицию и скорую, после чего сообщил своим испуганным дамам, что второго человека, лежащего на полу рядом с их соседом он раньше никогда не видел.
Скорая и полиция прибыли на место преступления почти одновременно. Первая, зафиксировав смерть обоих мужчин, оперативно отбыла восвояси, оставив вторую под руководством подполковника МУРа, Верескова Андрея Олеговича, работать над трупами.
Личность одного из убитых стала известна оперативникам от его соседей Соболенко, и в первую очередь они принялись выяснять, кем являлся второй потерпевший. После того, как медэксперт выполнил свою часть работы, второго убитого обыскали, обнаружив в кармане его черного кашемирового пальто водительское удостоверение на имя Георгиева Егора Сергеевича. А на стоянке, находящейся за домом, обнаружили принадлежащую ему машину марки «Ауди». Прописан Георгиев был в Москве, но совершенно по другому адресу, из чего предположительно следовало, что он либо шел к кому-то в гости, либо возвращался оттуда. Выяснить это оказалось несложно. Утро было ранее, и многие жильцы еще находились дома. Опросив жителей первых семи квартир, младший лейтенант Валерий Захарченко, направился в восьмую, и вскоре оттуда выбежала рыдающая Светлана Сбруева. Девушка, не дожидаясь лифта, побежала вниз по лестнице с четвертого этажа.
Убитым оказался ее жених, с которым они простились накануне ночью, в половине первого, и он отправился к себе домой на Таганку.
– Все три окна нашей квартиры расположены слева – сообщила рыдающая Светлана – стоянка же находится с правой стороны, и потому я не могла проследить, уехал он или нет! Господи! И я улеглась спать со спокойной душой, а он! А он!!! А все этот чертов ремонт!
– Какой ремонт? – спросил у нее лейтенант.
– Который Егор затеял неделю назад! Понимаете, у него есть квартира, которую совсем недавно отписала ему бабушка, а сама уехала жить к его родителям в подмосковное Орехово-Зуево. Мы встречались в основном у него. Месяц назад Егор сделал мне предложение, а потом затеял в квартире ремонт, чтобы сразу после свадьбы перебраться туда. А вчера он гостил у меня впервые, и я долго уговаривала его остаться, но Егорка стеснялся моих родителей. Понимаете, мы встречаемся с ним всего полгода, а с родителями он виделся лишь один раз.
– Я понимаю, понимаю! – кивал лейтенант Захарченко, протягивая девушке стакан воды, который вынесла какая-то сердобольная женщина с первого этажа.
– Ах, почему я не вышла проводить его до стоянки! Почему-у!!! – сокрушалась Светлана.
– Не надо себя казнить, – попытался успокоить ее лейтенант. – Как знать, что здесь произошло. Пойди и Вы с ним, тоже могли бы попасть под горячую руку.
