ГЛАВА 1
– Так зачем меня тогда три года учили?! – не выдержав, я стукнула кулаком по пластиковой полке, прикрепленной прямо под трёхмерным экраном с виртуальным помощником.
– Запрос вне моей компетенции, – безразлично-вежливо отозвалась голограмма миловидной девушки в деловом костюме.
– Ещё бы он был в твоей компетенции, кукла безмозглая!
– Благодарю за искреннее мнение. Глобалворк всегда с вами. Мы работаем для вас, – девушка улыбнулась, продемонстрировав безупречные зубы, и экран погас.
Я выругалась и отлипла от стойки. Теперь до следующего понедельника мне тут делать нечего. Впрочем, мне вообще нечего было тут делать. Тихо звякнул коммуникатор за ухом. Я коснулась нагретой поверхности, и перед глазами всплыл виртуальный экран.
– Смотри, какая древность, – хмыкнул кто-то у меня за спиной. – Интересно, на какой помойке она его нашла?
Я не позволила себе обернуться: мой коммуникатор неизменно вызывал подобную реакцию. Ему, и правда, самое место было в музее. Но это единственное, что я могла себе позволить: некропсионикам вроде меня противопоказаны вживленные в кости черепа аппараты. А более современные внешние устройства стоили совсем уж запредельных денег.
Зло оглянувшись на здание службы занятости, я сплюнула и шагнула на движущийся тротуар. «Чёрт с ними, с насмешниками. Зато деньги перевели!» Убедившись, что не спутала по своему обыкновению дорожки травалатора, я сфокусировала взгляд на экранчике и быстро раскидала скромную сумму по тревожно мигавшим красным колонкам счетов. Деньги закончились куда быстрее, чем раздражающая цветомузыка. «Интересно, – обречённо подумала я, смахивая экранчик в сторону, – что отрубят раньше, Глобалнет или горячую воду?»
«Мы рады сообщить вам, что срок выплаты пособия по безработице истекает восемнадцатого апреля сего года по всеобщему календарю, – проблеял коммуникатор, и я порадовалась, что хотя бы индивидуальный канал у него существует. Иначе половина пешеходов оказалась бы в курсе моих проблем. – Рекомендуем обратиться в службу занятости для поиска подходящих вакансий. Глобалворк всегда с вами. Мы...»
– Например, поселиться там, – проворчала я, заглушив осточертевший слоган «Мы работаем для вас!». Я уже хотела посмотреть следующее сообщение, но заботливый Глобалворк ещё не закончил.
«В случае вашего нежелания выбрать одну из предложенных нами вакансий рекомендуем обратиться в службу рекрутинга. Большой выбор военных специальностей для модификантов любого ранга. Модифицирунг при необходимости производится в кредит. Напоминаем, что тунеядство наказывается по закону принудительными работами на срок от пяти стандартных лет. Глобалворк всегда...»
– Да, да, всегда со мной! Куда ж от тебя деться, если ты расползся по изученной части Вселенной, как вездесущие тараканы! – буркнула я, смахнув экранчик в сторону. Охота просматривать десяток грозных предписаний оплатить всё сразу и желательно ещё вчера, прилетевших на почту, едва на счёт упали деньги от службы занятости, пропала бесследно.
На самом деле ситуация складывалась неприятная. В конце прошлого года я с гордостью получила сертификат некропсионика и предвкушала, как надолго покину закостеневшие в собственном благополучии планетки Кольца с их вездесущим Глобалворком. Но не тут-то было. Недаром сертификаты, подобные моему, одновременно со мной получили всего двое. И оба были капитанами собственных барж. Никто нигде не искал некропсионика. За год, прошедший с того счастливого дня, я видела всего две вакансии по своему профилю. И обе шли исключительно через модифицирунг и пожизненный кабальный контракт с Глобалворком, от которого я так мечтала сбежать.
Была ещё возможность на свой страх и риск наняться на одну из барж космических бродяг, но единственный раз, когда мне повезло найти такого капитана, окончился грандиозным фиаско. «Баба – некропсионик? – расхохотался толстый бородач. – Да быть такого не может!» И как я ни уверяла, что очень даже может, на следующий день баржа ушла в глубокий космос без меня. И без штатного некропсионика. Но мне от этого было ни холодно, ни жарко.
В конце концов один старый механик сжалился надо мной и объяснил, что будь я хоть семи пядей во лбу и обладай десятком специальностей, нормальный капитан меня всё равно никогда не возьмёт. Баржи с мёртвой командой болтаются в космосе годами. Живой экипаж всего десяток человек, которые успевают осточертеть друг другу до белых глаз и готовы сцепиться по любому поводу. Эти нюансы я знала и без его рассказов. А вот себя в качестве лучшего повода для корабельного бунта никогда не рассматривала. Как выяснилось, очень даже зря.
Четырнадцать месяцев, отведённые щедрым Глобалворком выпускникам лётного колледжа на поиски себя, истекали. Работу я так и не нашла, и мрачная перспектива модифицирунга из призрачной и нестрашной становилась всё более осязаемой.
Обругав махровый шовинизм, якобы давно изжитый нашим просвещённым обществом, я огляделась и убедилась, что как обычно пропустила нужный поворот. Мне нужно было в космопорт, а лента тротуара уносила меня всё дальше в центр. Второй день ходили слухи, что на орбите крутится баржа из глубокого космоса. Теоретически как раз сегодня у них должен был закончиться обязательный карантин. Это был хоть и небольшой, но шанс. И упускать его я не желала.
