Придет серенький волчок

«Лично мне казалось, что кулинарные книги интереснее уже быть не могут, но вот, пожалуйста, Юлия Евдокимова ловко это сделала. Для меня Евдокимова – настоящее открытие, как и жанр кулинарного детектива».

(Полина Парс, книжный блогер, член жюри премии «Русский детектив»-2022).

***

«На книжной полке- тайны и туманы».

(Журнал «Италия»).

Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел.

И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого.

(От Матфея 12: 43-45)

Закалывая вампира, следует быть осторожным, не допустить, чтобы бабочка, которая вылетаетиз могилы, когда открывают гроб, улетела.

Иначе мести вампира следует ожидать жителям деревни в течение следующих семи лет.

(Сербские правила)

Все совпадения персонажей и событий случайны.

Запутались в майской зелени дымки из труб. На побережье в конце весны народ уже к пляжам стягивается, а здесь, в горах, пока еще зябко даже днем.

К вечеру холод с ближних гор окутывает деревню, но уютно светят окна, растоплены печи, сладко пахнет печеными перцами к ужину.

Днем было шумно. Тарахтел на ферме трактор, дети играли в парке – брали штурмом деревянную крепость; зазывал радушный хозяин в конобу на плескавицу, да на бурек с домашним сыром, разливал шливовицу по запотевшим рюмкам.

Но вот опустилась ночь и стихло все.

Вышла на темное небо луна, засиял шпиль церкви в ее холодном свете. Замер городок, лишь одинокие шаги слышны за окном, торопится человек в спасительное тепло родного дома.

Где-то залаяла собака и тут же смолкла, словно испугалась своего лая. Вздрогнула и покосилась пожелтевшая вывеска на мастерской портнихи-кроячицы, а может, домике обувщика- обучара…

Потемнели синие горы, заворчал недовольно лес. Словно предчувствуя что-то, на миг замерли семьи за накрытыми столами, притихли младенцы в колыбельках.

И раздался из глубины леса волчий вой, мелькнула тень у старой башни. Неужели вукодлак-оборотень почуял луну и вышел на свою страшную охоту?

Люди проверили засовы, задвинули плотнее занавески, прижались друг к другу и в центре городка, и на Гроблянской улице, где окна выходят на погост старого кладбища.

Немногочисленные монахи в маленьком монастыре из камня, обожженного солнцем и высушенного ветрами, тоже услышали вой. Они отрезаны от мира, дай Бог к июлю сойдет снег в горах и дороги станут проходимыми. А пока трепещет пламя свечи от истовой братской молитвы.

Пережить бы всем ночь, а завтра снова выйдет солнце и развеются страхи…

– Люди, опомнитесь! – невысокий толстенький священник встал на пути толпы. – Вы что, в средневековье живете? Это ж подсудное дело, да и негоже прах тревожить! – Он раскинул руки, заслоняя дорогу. Толпа остановилась. Расступились первые ряды и вышел вперед широкоплечий, высокий мужчина средних лет.

– Вучетич, ты-то как согласился на это безумие? – Священник укоризненно покачал головой.

– Я тебе так скажу, оче Слободане, – мужчина, которого священник назвал Вучетичем, откашлялся. – Я мэр этой деревни и несу ответственность. Люди напуганы. Когда в деревне подряд умирают люди, да без причины, это странно. Сам же знаешь, что Петара видели, люди не сочиняют!

– Да вы сами могилу Петара в прошлом году разворошили и глогов колац – кол боярышниковый в сердце вбили. Это уголовное преступление! Ты, мэр, должен был об этом сказать. Доиграетесь, власти примут меры.

– Бабочка! – пошли шепотки по толпе. – Бабочка тогда вылетела. Все бесполезно!

– А девчонка, Радойка, умерла, прямо у речки нашли, твои власти что сказали? С горы упала. Да она по этим горам сколько ходила и вдруг упала. Нет, от власти какой толк!

– Ты бы, оче Слободане, лучше с нами пошел, да литию отслужил, святой водой покропил, чем на дороге руками размахивать…

– Тут ни лития, ни вода не помогут, – проворчал кто-то в толпе. – А то не знаете!

Священник повысил голос:

– Опомнись, Вучетич! Я пойду с вами на кладбище. И литию отслужу. Но прах тревожить не дам.

– Уйди с дороги, оче, не зли народ!

– А вы меня не пугайте. Я пуганный, когда в осаде албанской неделю сидел, и то живой перед вами.

Шепотки смолкли, люди в первых рядах отвели глаза, застыдились.

– Ваши суеверия – полная чушь! – Толпа зашумела, задвигалась. – Терпения нет дослушать? А вы помолчите, послушайте. Есть у меня один человек. Давно его знаю и уважаю. Столкнула раз судьба. Человек опытный, такие расследования проводил, что нашим пугалкам не чета. Позвоню я ему сегодня, попрошу, пусть приедет. А до той поры – никаких глупостей.

Снова заговорили все разом.

– Тихо! – Крикнул мэр Вучетич. – Я согласен. Что за человек, откуда? Наш?

– Не наш. Тем и хорош, что нашими суевериями не связан. Если есть тут что – разберется. Все поняли? И чтобы никаких глупостей. А теперь и литию отслужим.

– Уверен, что чужака надо звать? – тихо спросил мэр у священника, когда толпа распалась и люди неспеша потянулись в сторону кладбища.

– Уверен. Он справится. Мы с ним в Косово встретились, верю ему.