Пролог
Он всегда появляется там, где нужен. Встречи с ним неизбежны. Его визиты неожиданны, а действия непредсказуемы. Он бесстрастен и неумолим. С ним невозможно договориться, его нельзя ни о чем просить. Он всегда прав и не нуждается в советах. Он стальной стражник, посланный небом следить за исполнением неизбежного. У него нет лица, нет голоса – лишь смутный, туманный, изменчивый образ. Он прекрасен и безобразен; он не ищет веселья, далек от уныния. Он строго определяет границы дозволенного. Не пытайтесь его понять, не вздумайте с ним спорить, не пробуйте его обмануть. Он знает, что такое обман и ведает о безысходности споров.
Суть его миссии не подвластна вашему примитивному сознанию. Его цель – любовь, его идеал – красота. Его суть – истина. Его крылья безмерно велики, их тень скрывает пороки и слабости, силу и добродетель. Его огненный взгляд прожигает насквозь, его сверкающий меч причиняет боль, а боль приносит искупление. Он всегда один, и его вечно великое множество. Вам придется подчиниться его воле, вы станете игрушкой его абсолютного холодного разума. Его действия порой жестоки и безжалостны, но они не ведают зла, ибо он знает, что такое зло, и сделает так, чтобы и вы познали это и ужаснулись собственной ничтожности.
Тот, по чьей милости он прибыл к вам, наделил его безграничным могуществом, но он никогда не использует его по собственной прихоти. Он исполнитель великой воли, он несет божественную мудрость.
Как смертельно заблуждается тот, кто считает, что он поможет; как глуп верящий в его милосердие. Он страшен, он жесток, он коварен. Он превратит ваше существование в ад. По его милости вы пройдете все, что уготовано для вас свыше. И путь этот будет долог и мучителен. Его не заботят ваши страдания. Он будет неистово истязать ваше тело, поскольку преследует лишь одну цель, не гнушаясь ради нее никакими средствами. И действия его покажутся вам изуверскими. Но это лишь иллюзия – иллюзия бледного немощного страха, иллюзия мучительной боли и горького несчастья, дарующая бесконечную свободу и несущая вечное благо. Он знает, он слышит, он ведает, ибо он…
1
Александр Венский остановился на площади перед башней Цитглогге. Задорный крик петуха нарушил обычно царящее здесь чинное спокойствие, а в эркере под знаменитыми астрономическими часами Каспара Бруннера задефилировали фигурки сказочных персонажей, из которых Александр доподлинно опознал только медведей.
– Без четырех три, – тихо проговорил он, сверяя время на своих часах с бернскими. Александр знал, что петушиное пение раздается ровно за четыре минуты до наступления каждого часа.
Он не был большим знатоком истории и архитектуры, но старался ознакомиться с основными достопримечательностями стран и городов, в которых ему довелось оказаться. Это позволяло хотя бы на время почувствовать себя беспечным туристом, наслаждающимся местной культурой, историей, кухней и прочими радостями, которые могут прельстить человека, не обремененного делами.
Александр часто бывал за границей, и в большинстве случаев эти визиты являлись отнюдь не праздными. Он выезжал за пределы родины для того, чтобы выполнить порученную работу, на которую обычно уходило не более трех-четырех дней. И хотя он не отличался сентиментальностью и излишним романтизмом, все же выбирал время для осмотра исторических памятников и популярных среди туристов мест.
В этот раз в его личном распоряжении было порядка трех часов. Александр еще несколько минут полюбовался башней с диковинными часами, а затем неспешно двинулся по улице Крамгассе. Он с интересом рассмотрел Медвежий фонтан, представляющий собой скульптуру медведя в шлеме, с заткнутыми за пояс мечами, который гордо держал в одной лапе знамя, а в другой – щит. Посетил дом-музей Альберта Эйнштейна, где тот изложил знаменательную теорию относительности, приоткрывшую перед человечеством завесу над устройством мироздания. В католическом соборе Святых Петра и Павла он присел на скамеечку в одном из последних рядов и закрыл глаза, чтобы глубже проникнуться умиротворенной атмосферой священного места. Александр не был верующим, но, как и все, в глубине души надеялся, что Бог есть, несмотря на то, что в жизни часто сталкивался с вещами, с трудом отождествляемыми с божьим промыслом.
Александр разомкнул веки, поднял голову, посмотрел на сводчатый купол, глубоко вздохнул, чтобы напоследок поглубже вобрать в себя атмосферу храма, и вышел на улицу. Еще около часа он бродил по старинным бернским улочкам, затем, изрядно проголодавшись, зашел в ресторан. Неплотно, чтобы его окончательно не разморило, поел, расплатился по счету, оставив щедрые чаевые, и направился к стоянке такси. Через двадцать минут Александр рассчитался с таксистом, покинул машину, прошел метров триста и заглянул в небольшой антикварный магазинчик.
– Добрый день, мистер Лукас, – обратился он к пожилому швейцарцу за прилавком. – Мое имя Ганс Гюстав. Для меня должны были оставить посылку.
Швейцарец внимательно рассмотрел гостя. Затем удалился и через минуту появился вновь, держа в руках черный кожаный чемоданчик.
