1. Глава 1
... чувство эмоциональной обнаженности.
Середина ноября выдалась непривычно холодной для столицы. Ледяные порывы ветра то и дело набрасывались на прохожих, пытаясь разорвать в клочья одежду, как можно сильней обжечь щеки, бросить в лицо пыль и опавшие листья. Солнце все реже выглядывало из-за туч, а дожди проливались над городом как минимум пять раз в неделю. По утрам удар наносили заморозки, покрывая лужи тонкой корочкой льда. Температура воздуха опускалась ночью до минус семи, и москвичи готовились к холодной зиме.
Я торопливо продвигалась сквозь толпу пешеходов, стараясь ни в кого не врезаться и поглядывая на часы. Опаздывать на работу я не любила, но все равно это происходило довольно часто. Не удивительно — с ночной смены в ресторане мне пришлось на всех парах нестись домой, будить Лесю и собирать девочку в детский сад, чтобы тут же броситься на свою основную работу в турагентстве.
Последние три года моя жизнь претерпела огромные изменения. Я не только переехала в Москву, чтобы воспитывать свою маленькую племянницу, но и отказалась от своей мечты стать известным журналистом, бросив университет и записавшись на курсы экономистов. Образование в столице оказалось мне не по карману, тем более, что денег, оставленных Марией, было совсем немного и они все ушли на лечение Леси два года назад, когда девочка умудрилась подхватить воспаление легких с целым букетом осложнений. После этого я продала машину сестры и положила вырученные от продажи деньги на свой лицевой счет, понимая, что рано или поздно они могут пригодиться.
Теперь приходилось трудиться на двух работах, уделяя сну не более пяти часов в день. С восьми утра до пяти вечера — смена в турагентстве «Венерия», затем я летела на всех парах в детский сад забирать Лесю. В семь мне удавалось лечь спать, но в половину двенадцатого снова вскакивала и уезжала в ресторан, где работала официанткой и до шести часов бегала от столика к столику. Нормально поспать изредка получалось по субботам, когда выпадал выходной на обеих работах. Отоспавшись до обеда и быстро переделав все домашние дела, я выбиралась прогуляться с племянницей. И я гордилась ей — девочка никогда не жаловалась на недостаток внимания, помогала тете по дому, старательно училась в садике и с пониманием относилась к тому, что я постоянно пропадаю на работе.
Все, кто когда-то знал меня, могли бы отметить изменения, которые со мной произошли. Под глазами залегли синие круги, которые были видны даже через приличный слой тонального крема и пудры, глаза потускнели и из огненно-черных превратились в нечто блеклое, серое, как грифель простого карандаша. Черные волосы теперь всегда были собраны в низкий хвост или строгий пучок, фигуру скрывали мешковатые, но очень удобные и практичные вещи. В двадцать четыре года я выглядела на все двадцать семь. Каждый вечер, глядя в зеркало, ругала себя за то, что перестала должным образом ухаживать за собой, но сил что-либо изменить не было. Не сегодня, не сейчас, завтра, в следующем месяце... Обычные отговорки, которые дают жизнь безалаберности всего человечества.
Однако, несмотря на все трудности, что встретились на моем пути за эти три года, я не впадала в уныние. Главное, быть уверенной в собственных силах и ощущать поддержку. А что может стать лучшей поддержкой, чем счастливый взгляд детских глаз?
Сегодня, правда, день не заладился с самого утра. Придя с работы, разбудила племянницу, и девочка тут же пожаловалась на боль в горле. Пришлось бежать в ближайшую аптеку за леденцами, благо, она находилась в соседнем доме. Напоив Лесю горячим чаем, натянула на девочку теплый свитер с высоким горлом.
— Колется, — тут же сообщила Леся, недовольно поморщившись.
— Потерпи, лисенок. — Я в спешке стала собирать рюкзачок девочки. — Горло нужно прогреть, иначе будешь завтра валяться с температурой.
Девочка серьезно кивнула и послушно надела на ноги шерстяные носочки.
— Я не хочу болеть, Риш.
— И не будешь.
— Тетя Сима просила тебе передать, что до конца месяца нужно сдать деньги на Новый год.
Тетя Сима, она же Серафима Олеговна Лотарева была воспитательницей Леси и единственной моей подругой в этом городе. Женщина не раз выручала меня, забирая к себе Лесю, когда случался завал на работе или же когда девочка болела и не могла ходить в садик.
— Хорошо, я обязательно сдам на днях. А сколько нужно?
Услышав нужную сумму, тихонько присвистнула — дорого нынче выходил новогодний утренник.
Отправив племянницу в садик и побежав в агентство, лихорадочно думала, где взять столько денег и не остаться до конца месяца на хлебе и воде. «Придется снимать со счета, большая часть бюджета ушла на обувь и куртки...» — неохотно признав это, я открыла дверь и зашла в офис.
— Февралова! — тут же услышала я гневный оклик. Тихо выругавшись, натянула улыбку и повернулась к грозному начальству.
Сергей Петрович, начальник отдела, занимающегося продажей путевок, стоял в дверях своего кабинета и сердито хмурился. Мужчина в возрасте, точной цифры я не знала, порой принимался слишком рьяно воспитывать симпатичных сотрудниц, разглядывая их своими водянистыми голубыми глазками. Порой казалось, что меня нагло раздевают взглядом, и поэтому лишний раз я старалась избежать встречи с начальником.
