– Откройте, откройте!!! Есть же тут кто-нибудь! – надрывался детский голосок.
Был поздний вечер, и я – старый аптечный кот Лео – поужинав кусочком рыбки, уже предвкушал, как я устроюсь под боком у своего хозяина, юного аптекаря Маттеуса, и предамся сну. Но сейчас, сидя на аптечной стойке, я повернул голову в сторону входной двери, из-за которой раздавался звонкий полудетский голос вперемежку с ударами дверного молотка – там, за дверью, был кто-то, кому нужна помощь. Потрусив в комнату хозяина, я попытался своим мяуканьем привлечь его внимание.
– Что-то случилось, Лео? – осведомился он. Затем взял свечу и пошел следом за мной. Дрожащий огонек свечи последовательно осветил коридор, затем мраморную лестницу, холл с высоким потолком, украшенным старинной росписью, и, наконец, массивную входную дверь, запертую на щеколду. Когда дверь была отворена, мы увидели там миловидную девочку – судя по скромной одежде, юную служанку – лет двенадцати, не более.
– Чем могу быть полезен, синьорита? – осведомился Маттеус.
– Мне нужна синьора Оливия, хозяйка этого дома. Меня послали за ней… Прошу извинить, что я поздно, но мне важно увидеть ее прямо сейчас!
Голос крошки дрожал от волнения.
Лицо Маттеуса подернулось дымкой печали.
– Синьора Оливия умерла полгода назад, – отвечал он, – я сожалею.
Девочка отшатнулась так, словно с разбега налетела на стену.
– Но… как же…
– Сеньора Оливия – моя прабабушка, я очень любил ее, – тихо ответил Маттеус, – может, я могу вам чем-то помочь вместо нее?
Девочка опустила глаза, затем вздохнула глубоко, как бы прощаясь со всеми своими надеждами, и покачала головой.
– Умирает одна женщина… она всю жизнь служила в доме моих хозяев, старая нянюшка, – сказала она тихо, – она послала меня сюда…. хотела чтобы сеньора Оливия помогла ей…
– Помогла? Но чем?
– Я не знаю… и сеньор Антонио так расстроен… и что я теперь скажу им обоим?
Она развернулась и, опустив плечи, медленно побрела прочь.
Маттеус, вздохнув, закрыл дверь.
– Да, Лео, – сказал он, взяв меня на руки и запирая дверь, – уходят те, кого мы любим, и что бы я мог сказать в утешение этой бедняжке? Разве что помолиться за упокой души этой доброй женщины, ее няни…
Но мы еще не знали тогда, что душа этой доброй женщины не скоро обретет покой.
Ночью сквозь сон я слышал странный гул, свист: за окном поднимался ветер. И это бы не легкий ветерок, а ураганный поток воздуха, сгибающий деревья – несомненно, он сбил бы с ног любого человека, который осмелился бы в такую погоду покинуть свой дом. Я пошевелился, приподнял голову, встопорщил шерстку…
– Спи, Лео, – пробормотал сонным голосом Маттеус, которого я разбудил, ворочаясь у него под боком, – это трамонтана…
Да, видимо так, вздохнул я. Свирепый зимний ветер с гор, именуемый трамонтана – холодный и злой, пропитанный вековыми горными снегами, сейчас обрушился на наш город. В комнате становилось прохладно, и я забрался под одеяло к хозяину, прижался к его горячему телу…
И уснул. Во сне я снова увидел себя человеком – старым маркизом де Колле, чья душа днем была заключена в теле старого аптечного кота. Я сидел на краю кровати и слушал вой ветра, пытаясь понять, отчего моей душе так мучительно, так тягостно?
Словно не звуки стихии, а человеческий голос слышал я в завываниях ветра, и голос этот взывал, умолял… а этот стук – что это? это ветка, отломившись от дерева, стукнула в нашу дверь? Но нет, стук повторяется, – однако, возможно, это просто ветер шатает дверь? Странно: она плотно пригнана…
Мои беспокойные размышления были прерваны появлением в углу комнаты графа де Абрантеса – точнее, его привидения. Граф де Абрантес, извольте видеть, когда-то погиб с этой старой аптеке, проводя некий магический эксперимент – и теперь его дух был привязан к этому месту навсегда. Белоснежное, полупрозрачное, привидение графа некоторое время пребывало неподвижным, затем покойный граф поднял палец весьма многозначительно.
– Вы слышите? – спросил он.
– Да, – кивнул я, – но не могу понять, что это за звуки…
– Неупокоенная душа, – отвечал он, – и она, похоже, жаждет проникнуть именно в наш дом.
– Как же ее отогнать? – спросил я в тревоге.
– А стоит ли отгонять? Если она рвется именно в наш дом, то это, уверяю вас, неспроста – ей нужна либо помощь, либо…
– Либо что? – спросил я, замирая. – Месть? Кому-то из нас?
– Возможно. Но в любом случае, в покое она нас точно не оставит никогда, и нам придется жить в вечном напряжении – так что уж лучше впустить ее и спросить, чего ей надобно.
– А почему она сама не пройдет сквозь дверь? – осведомился я, – вы же умеете проходить через стены и запертые двери прекрасно.
– Я – старое и опытное привидение, – возразил граф, – а эта душа, возможно, стала неупокоенной совсем недавно…
– Но как же открыть дверь? – спросил я растерянно.
– Идите и откройте.
– Но погодите! Я же сплю. Значит, и дверь я открою не по-настоящему, а во сне, не так ли?
– Этого достаточно, – спокойно возразил граф, – она ведь тоже не принадлежит к материальному миру, так что вперед – пойдемте знакомиться.
И выплыл из комнаты.
Последовав за ним, я спустился по мраморной лестнице на первый этаж и отворил дверь. Во сне тяжелая щеколда отпирается как по маслу, а попробуйте-ка справиться с нею днем! – но это я так, к слову.
