— Кэп, там жопа, — космофон шумел помехами, но густой рыкающий бас Сифа пробивался даже через них. — Здесь натуральная резня была. Кто-то порвал всех в кровавые лоскуты.
— Выжившие есть?
— Один. Вернее, одна. Во время инцидента была в медицинской капсуле, и до нее там не добрались.
— А это, часом, не она всех того-с? Покрошила народец-то, а после влезла в капсулу и сделала вид, что цветочек аленький? — предположил, глянув со значением на Клима, вечно во всем сомневающийся, а потому совершенно бесценный во время разведывательных операций Дельф.
— Хех! — хмыкнул Сиф. — А ей и прикидываться не надо — чисто цветочек и есть.
— В смысле?
— Увищ! Доставим на борт, и увищ! Только слюносборники всем раздай, кэп, а то загадят весь пол. Я вот пока что сдерживаюсь только потому, что в броне сырость разводить…
— Отставить разговорчики, — негромко скомандовал Клим. — Снять инфу с компа станции вместе с носителем, скачать все данные в отсеке безопасности и личной каюте руководителя проекта. Взять биологические пробы. После запрограммировать станцию для самоуничтожения. Медкапсулу с выжившей — на «Альтаир». Выполнять.
— Есть выполнять, — четко отозвался Сиф. — Отбой.
Клим вздохнул. Команда у него была слаженной… Да что там! Она была лучшей в разведанном секторе космоса! Самой эффективной, самой опытной. Но как же иногда с этой сворой, слепленной из сплошного тестостерона с примесью индивидуальных особенностей и уникальных способностей, было сложно! Тот же Сиф, например, даже не был человеком! Как, впрочем, и Дельф, и Хосс, и даже сам Клим, хоть таковым считался по всем документам. Но разве можно было называть его стопроцентным Гомо Сапиенс, если многочисленные генетические модификации и спонтанные мутации, через которые прошли его предки, приживаясь на новой, только что открытой планете в нескольких парсеках от родной Земли, привели к весьма серьезным изменениям? Например, Клим видел в темноте и слышал тихие, едва различимые звуки не хуже кошек, постепенно, вместе с волнами эмиграции, расселившихся едва ли не по всей освоенной части Вселенной. А еще его кожа могла осознанно изменять плотность, становясь то обычной, человеческой, хоть и с легким серовато-стальным отливом, то твердой как металлопласт — такой, что не всяким оружием пробьешь.
Так что команда капитана Клима Данилова была настоящей сборной солянкой. И именно поэтому стала лучшей.
Сиф — матерый ворлак, житель лесов с планеты Хор, вращавшейся вокруг звезды Варитате, что в созвездии Андромеды, благодаря своему чуткому носу был лучшим в команде следопытом.
Уроженец планеты Аламан, известной залежами уникальных полезных ископаемых и малой гравитацией, вечно настороженный, чуткий, нервный и беспокойный крылан Дельф обладал странным и очень непостоянным даром предвидения (за что, собственно, и получил свое прозвище). Дар мог проявить себя внезапно, а мог молчать месяцами. Но это не мешало Дельфу и в отсутствие этой никому не понятной магии, служить своего рода радаром для команды. Интуиция у него работала всегда одинаково точно, и если Дельф говорил «жопой чую», то никто и не думал сомневаться, что все так и будет.
Покрытый переливчатой, легко меняющей цвет и температуру чешуей узкоглазый и стремительный Хосс с Сорисса был лучшим в отряде разведчиком — бесшумным; совершенно неприметным и каменно-терпе-ливым, когда это было нужно; и резким, быстрым и смертоносным, если ситуация складывалась иначе. Он стал просто-таки идеальным напарником Сифу, и Аумм (еще один член их команды — здоровенный чернокожий, четырехрукий и красноглазый горэн с далекой мрачной Горэнты, вращавшейся вокруг звезды-карлика) вечно дразнил их, называя «сладкой парочкой».
Но на самом деле парочкой в том смысле, который вкладывал в это Аумм, обожавший дергать Сифа за хвост в прямом и переносном смысле, они не были. Матерые самцы, из которых группа Клима в конечном итоге и сформировалась, все, поголовно, были гетеросексуальны. И это было проблемой. В первую очередь потому, что женщин в боевых экипажах было немного, а те, что воевали плечом к плечу с мужчинами, вряд ли могли согласиться на роль постельной игрушки для остальной команды. И все бы ничего, всегда можно было дождаться возвращения на базу, но дело в том, что в реалиях армейской службы существенную роль играла такая штука как боевой коктейль.
Спецотряды вроде того, которым командовал Клим, да и вообще все военные принимали его перед каждой серьезной операцией для повышения выносливости, скорости реакции и усиления прочих полезных для воина свойств. Но эта химия, которая на армейском сленге именовалась «Кровавой Мэри» (не из-за цвета, а исключительно из-за последствий ее приема — в ходе боев-то кровища так и лилась!), не могла находиться в организме слишком долго без вреда для него. Солдаты, возвращаясь на базу, были вынуждены пить антидот, а он, зараза такая, работал как-то так, что ударял в голову диким, практически неконтролируемым возбуждением.
Сначала Клим думал, что это случайное побочное действие. Потом же ему объяснили, что нет. Оказалось, что именно во время занятий сексом боевой коктейль выводился из организма наиболее полно и быстро.
