Пропасть

Питер. Утро. Кабинет следователя

Молодой мужчина приятной наружности, небрежно рассевшись на стареньком скрипучем стуле, задумчиво разглядывал профиль совсем еще молоденькой девушки-следователя. Она стояла у окна и делала вид, будто не замечает этого пристального, немного снисходительного и до неприличия нахального взгляда.

Миленькая. Неопытная. Молоденькая. Наверняка, только-только закончила институт. Сковавшее ее напряжение не скрылось от глаз опытного искусителя и отразилось на губах легкой усмешкой. Сейчас он чем-то напоминал заевшегося кота, лениво разглядывающего кусок отварного мяса, который, вроде бы, и можно было бы сожрать, да уже не лезет. Примерно так же разглядывал в эту минуту мужчина хрупкую фигурку, закутанную в безобразно глухой костюм, под которым, наверняка, спряталась маленькая испуганная девочка с большими голубыми глазами. «Распущенные волосы пошли бы ей больше», - отметил он про себя и подумал, что девочка наверняка покраснеет, если до нее дотронуться и чуть больше положенного задержаться. Впрочем, может, все и не так вовсе. Он вдруг представил ее хищницей, под видом невинной овечки завлекающей своих жертв…

Ее демонстративное игнорирование его даже забавляло. Это не его вина – в этом скучном, пропитанном пылью и бумагами кабинете больше и негде взгляду остановиться, кроме как на юном, явно профессионально неопытном создании, изо всех сил старающемся выдавить из себя строгого следователя. «Что же ты, девочка, забыла тут? – раздумывал он. – При свечах да на шелковых простынях ты смотрелась бы куда лучше... И что вас так тянет на такую совсем не женскую работу?»

- Значит, так и будем молчать? – не то спросила, не то подытожила девушка, не выдержав до костей пробирающего взгляда.

- А что мне еще говорить? Я уже все сказал. Остается только дожидаться того радостного момента, когда вы, милая девушка, наконец, поймете, что ваши обвинения, мягко говоря, нелогичны.

- Я вам не «милая девушка», а следователь прокуратуры!

- Следователь прокуратуры? – голос его в один миг утратил свой игривый настрой и стал серьезным. – Если вы считаете себя следователем, то должны понимать, что красть почти тридцать миллионов у самого себя – глупо. И вместо того, чтобы искать действительно виноватого, вы крадете сейчас мое и свое время.

- Ну почему же глупо? – вскипела девушка, яростно сверля голубыми очами своего единственного на сегодняшний день подозреваемого. – Дмитрий Андреевич, что мы имеем? Со счета вашей фирмы исчезают деньги. Доступ к счетам – только у вас, насколько мне известно. Дела у вас идут, прямо скажем, не очень. Так почему же глупо предположить, что вы попросту решили обанкротить свою фирму? Может, наоборот, вы слишком умны? Погаси вы этими деньгами долги – остались бы ни с чем. А так раскидаете своим кредиторам крохи, оставшиеся от обанкротившейся фирмы, а сами останетесь с немалой суммой. Что скажете?

«Ну что за бред несет эта девка? Нет, такими темпами еще немного, и я сам поверю в то, что украл у себя эти деньги...»

- Скажу, что это глупость.

Понимая всю бесполезность разговора, он откинулся на спинку стула, уже в который раз убеждаясь, что в его постели эта девица была бы гораздо полезнее, нежели здесь. С таким следователем и денег он, скорее всего, уже не увидит, да и сам, чего доброго, за решетку угодит. Понимала бесполезность этого разговора и она – уж если он задумал провернуть махинацию, то, наверняка, будет до последнего отпираться. А доказательств у нее нет, как нет больше и подозреваемых...

Девушка прошла к столу и достала из ящика бумагу.

- Подпишите.

- Что это?

- Подписка о невыезде.

- На каком же основании?

- На том основании, что вы, гражданин Новак, являетесь главным и единственным подозреваемым. Подписывайте.

Дмитрий Андреевич Новак нервно теребил ручку, не решаясь поставить подпись на бумаге.

Приплыли... Завтра он должен быть в Москве. Этот контракт – единственный и, скорее всего, последний его шанс встать на ноги. Иначе – крах. Банкротство будет отнюдь не фиктивным, а самым настоящим. Он переводил взгляд с бумаги на девушку, с девушки на бумагу…

- Неужели уже билеты купили на самолет? – не выдержала и съехидничала она, почти ликуя от его немного растерянного взгляда.

«Вот дура!» - мысленно ответил Новак.

И все-таки, в ее руках сейчас будущее фирмы, а значит...

Он положил ручку на стол и пристально посмотрел на девушку. Ни грамма спеси, ни грамма нахальства в его глазах сейчас не было.

- Послушайте, - попытался достучаться он до ее миловидной, но глупой головушки. – Завтра мне необходимо быть в другом городе. Если меня там не будет, фирма действительно станет банкротом. Не фиктивным, а самым настоящим. Вы понимаете меня? Я не могу подписать эту бумажку.

- Ваша фирма – уже банкрот, Дмитрий Андреевич. А вот чтобы вы исчезли, в мои планы совсем не входит.

- Я не исчезну. Елена Сергеевна, я обещаю вам, через три дня я сам приду и подпишу все, что захотите. Но дайте мне эти три дня. Завтра в Москве должен быть заключен контракт. От него зависит все. Если мы упустим его... Денег на фирме нет, зарплату людям платить нечем. Десятки людей окажутся выброшенными на улицу. А вы спросите кого угодно – я всегда платил вовремя и довольно неплохо. Такую работу найти непросто даже в Питере. А у людей семьи, дети. Вы хотите, чтобы все рухнуло? Я не крал эти деньги. Я понятия не имею, кто мог это сделать, но я подпишу все, что скажете. Хотите – можете арестовать. Но только дайте мне сперва заключить этот контракт и спасти фирму.