Одиннадцать лет назад
У него на воротнике след от губной помады. Она замечает это, но ничего не говорит, просто стоит и нервно качает на руках плачущего ребенка – вверх-вниз, вверх-вниз, словно игла швейной машины, которая стучит по ткани. Опять это жалкое вранье, это вечное «извини, что опоздал, просто…», которое она слушает почти каждый вечер. Заготовил, похоже, целый список оправданий и попеременно их выдает: то в пробке застрял, то коллегу со сломанной машиной выручал, то завис на телефоне с возмущенным страхователем, которому не возместили ущерб от пожара… Чем подробнее объяснение, тем больше она убеждается во лжи. И все-таки хранит молчание. Стоит выразить недоверие, и он сразу вспылит, обвинит во всем ее же – мол, «хочешь сказать, я вру?!». Поэтому она и не заикается. К тому же в ее случае раздувать скандал из-за губной помады – не иначе как двойные стандарты.
– Ничего страшного, – говорит она, отводя взгляд от воротника.
После они ужинают, чуть позже смотрят телевизор. Затем она укладывает малышку спать, покормив прямо перед сном, чтобы та не проголодалась и не проснулась, пока мамы не будет дома.
Выйдя из спальни во всем спортивном, сообщает, что пошла на пробежку.
– Сейчас? – удивляется он.
На часах больше десяти.
– А что такого?
Он долго смотрит на нее с непроницаемым выражением лица.
– Когда люди поступают так безмозгло, им обязательно приходит конец.
Интересно, что именно он подразумевает под безмозглым поступком: выходить на пробежку на ночь глядя или изменять мужу? Лучше верить, что первое.
Она нервно сглатывает. Весь день мечтала об этом часе и отступать в последнюю минуту не намерена.
– А когда еще мне идти? – Круглыми сутками дома одна с ребенком. Времени на себя совсем нет.
– Как знаешь, – пожимает он плечами и, встав с дивана, отправляется спать.
Она выходит через парадную дверь, оставляя ее незапертой, чтобы не брать с собой ключи, и пробегает первый квартал на случай, если он станет следить из окна спальни.
Забежав за угол, она останавливается и набирает сообщение:
Я скоро.
Следом приходит ответ:
Жду.
Она тут же удаляет переписку. Неужели по ней, как и по ее мужу, сразу все понятно? Неужели ее действия так же очевидны, как губная помада на воротнике? Да нет, вряд ли. Муж у нее вспыльчивый: на ней бы давно живого места не осталось, будь у него хоть малейшее подозрение, что, уходя из дома, она отправляется в конец Четвертой авеню, в сотне футов от крайних домов, садится в припаркованный там автомобиль и занимается сексом с каким-то типом.
Тихая вечерняя улица… Только этого часа она всегда с нетерпением и ждет, предаваясь мечтам о том, как, пусть и недолго, ей будет хорошо с едва знакомым мужчиной.
Он не первый, с кем она изменила мужу. И не последний.
После рождения ребенка она хотела остановиться, не изменять больше, но оно того не стоило.
Зовут его Сэм; впрочем, не факт, что это настоящее имя. Уже несколько месяцев они время от времени встречаются, когда кого-то из них обуревает желание. Как ни странно, познакомились они во время ее беременности – некоторых мужчин это заводит. С ним она чувствовала себя сексуальной, даже несмотря на набранный вес, чего не бывало с мужем.
Сэм женат. На протяжении того недолгого времени, что они видятся, он снимает кольцо и кладет его на приборную панель, будто освобождаясь от вины. Она же кольца не снимает – ведь если кто и виноват в ее изменах, так это муж. Око за око, только и всего.
В небе мерцают звезды, среди них показывается Венера. От стылого вечернего воздуха кожа покрывается мурашками, и она представляет, как ей будет тепло у Сэма в машине.
Сзади раздается шум – что-то приближается. Она оборачивается и всматривается в улицу, но в темноте ничего не разглядеть. Наверное, какой-то зверек роется в мусоре. Она снова оглядывается, а потом ускоряет шаг. Хотя она не из пугливых, на ум сами собой приходят всевозможные «а вдруг». А вдруг муж что-то заподозрил? Вдруг это он за ней следит? Вдруг он обо всем знает?
Да нет, не знает. Откуда? Врать она научилась.
А вдруг обо всем узнала жена Сэма? Мало ли что он ей там говорит, уходя из дома… Они с ним такое не обсуждают, да и в принципе говорят немного, за исключением пары-тройки дежурных фраз при встрече.
«Ты такая красивая!»
«Целый день этого жду».
Они не влюблены и свои семьи оставлять не собираются. Ничего такого. Лично для нее такие встречи – побег от реальности, облегчение, месть…
Вновь слышится какой-то шум. Она в очередной раз оборачивается, теперь уже в неподдельном ужасе. Вокруг по-прежнему ничего и никого. Нервы пошаливают, и не покидает чувство, что за ней неотрывно следят.
Она переходит на бег, но вскоре спотыкается из-за развязанного шнурка. Ее охватывает растерянность, тревога, желание поскорее скрыться с этой пустынной улицы в машину. Со всех сторон давит неприятный мрак.
