Повесть в стихах
Давно уж минул век
Изысканных манер,
Блестящих кавалеров,
Утонченных дам.
А я ищу и нахожу,
Средь тысяч слов-калек,
Так много чистых слов,
Чтоб выразиться Вам.
Ю. Шершнев
Пролог
Моя история не праздна:
В ней есть вино, и есть в ней яд.
Её читать вам не опасно,
Её опасно не читать.
В ней есть любовь. В ней есть измена.
Полёт, падение души.
Есть в унисон сердец биенье.
И воздыхания в тиши.
В ней всяк себя легко узнает.
Мы все робеем от любви.
И каждый в сердце гвоздь вгоняет,
Боясь признаться визави.
Боимся, что мы станем глупо,
Вдруг, выглядеть в глазах других.
И счастье превращаем в муку.
И их, средь нас, не счесть таких.
Пера довольно отступленью.
Я, помоляся, приступлю
К любовной страсти изложенью,
Что вам словами опишу.
I
– Нас ждут давно: мы опоздаем, -
Укутав личико в меха,
Анастасия, не мигая,
Глядела в спину кучера.
Он вёз её в открытых са́нях.
Кружился снег, касался щёк.
Летел навстречу ей струя́ми,
Ложась на пол под каблучок.
Мороз её ничуть не мучил:
Поверх изящного манто
Наброшена соболья шуба.
И шапка лисья из хвостов.
Была она мила́ и ю́на,
Неутомима на балах,
Читала ёрника-француза:
Была в Мольера влюблена.
Она поклонников щадила,
Вздор позволяя говорить.
Их чувствами играть любила
И невниманием морить.
Своею родинкой на щёчке
Сводила щёголей с ума.
Духами взбрызнутый платочек.
Была воспитана, умна.
Её же ждали нынче в свете:
Приём объявлен был большой
По случаю двадцатилетья
Союза меж четой одной.
А вот и дом: свой свет льют свечи
В огромных окнах этажей.
Лакеи вышли им навстречу,
Помочь ей выйти из сане́й.
Анастасия встала в са́нях:
Изящно ручку подала.
Дойдя до лестницы, перчаткой
Снег мягкий сбила с каблука.
Взойдя по лестничному маршу,
Покрытому большим ковром,
Принять её манто и шапку
Лакей ливрейный подошёл.
Пред нею распахнулись двери,
Гостиная полна людьми:
Там были дамы, кавалеры.
На вид: почтенны и строги́.
Я опущу чины и званья,
В себя влюблённых пощажу.
Понаблюдаю вместе с вами:
В углу на стуле посижу.
II
Она в дверях остановилась,
Сияя юной красотой.
О ней немедля объявили:
Она качнула головой.
Хозяин вышел в чёрном фраке
К Анастасии, ручку взял:
– Сударыня, вас видеть рады! -
И ручку ей поцеловал.
Её немедля окружили,
Кто с нею был давно знаком.
Гостей к ней многих подводили
Из тех, кто вхож в сей знатный дом.
У вас вопросов, чаю, много:
Анастасия, кто она?
Что в дом зовут её вельможи:
Дворяне, графы и князья?
Читатель, всё, увы, банально:
Анастасия дочь того,
Чей капитал, в одном кармане
Был больше, чем у одного,
Двоих, троих… да, всех их вместе,
Тех, кто чванлив был и кичлив.
Отец её – купец известный,
Пол Петербурга мог купить.
Сам был не «шибко» образован:
Оно ему и ни к чему.
Зато был дочерью доволен:
Дивился красоте, уму.
Науки на ходу хватала,
Ей Гегель был знаком и Кант.
Храм Мельпомены обожала.
И вкус имела к языкам.
А вечерами у камина
Читать любила вслух отцу.
И в чай, добавив чуть жасмина,
Он слушал «гиль и срамоту».
Так называл он те романы,
Что дочь ему читала вслух.
Однако, слушал со вниманьем,
С ней забывая всё вокруг.
Добавлю, что Анастасия
Была помощницей отцу.
И праздно жизнь не проводила:
Хозяйкою была в дому.
Её конечно обсуждали
В кругу зазнавшихся ханжей.
Но «худородность» забывали
При виде перстней и камней.
Иные же её любили
За честность и пытливый ум.
И красоту её ценили.
Она ж вокруг любила шум.
Любила шум беспечный балов.
Театров обожала шум.
Восторженно рукоплескала,
Платком снимая с глаз слезу.
Такой была Анастасия.
Была открыта и проста.
Но, высоко себя носила
И знала: сколь её цена.
Прошу прощенья и вернёмся,
Туда, где свечи зажжены.
Туда, где скрипка тихо льётся,
Как лекарь страждущей души.
Анастасия улыбалась,
Кому-то руку подала,
Кому-то головой кивала,
И чью-то карточку взяла.
А вот почтенная матрона
Её увидев, подошла:
– Анастасия, видит боже,
Ну, до чего ж ты хороша.
– Ну, что вы, право, – лик зарделся.
– Ты слишком, милочка, скромна.
А скромность, верно – красит деву.
Но ту, которая глупа.
Она глазами указала
На дам, стоявших у окна:
Те скрыли губы веера́ми.
– Судачат, верно, про тебя.
Не обращай на них вниманья.
Прости, но я уже стара́,
Чтоб говорить высокопарно
О тех, кому лишь грош цена.
А я хочу тебе представить:
Умён, да и хорош собой.
Чего скрывать: довольно знатен.
Зовут Викто́р, племянник мой.
Рукой кого-то пригласила,
Кто был у дамы за спиной.
На Настю чуть глаза скосила:
– А вот и он, племянник мой.
– Как вас зовут, мадемуазель? -
Вертя меж пальцами монету,
Невежда молодой спросил,
Явив презренье к этикету.
– Анастасия.
– Как просто́.
Викто́р, что значит – «победитель», -
Он не смотрел в её лицо,
Иначе многое б увидел.
– Вы правы: простенькое имя.
Я не «Катри́н» и не «Лизо́к».
Головка ватой не набита.
А вы – Викто́р. Но, не Гюго.
Я не могу не согласиться:
Простое имя у меня.
Но вам на мне и не жениться:
Вы, сударь, граф, купчиха – я.
Анастасия зазевала:
– Как вы скучны, – она сказала.
И даму по́д руку взяла,
К окну с собою увлекла.
Лицо у дамы потемнело:
– Прости его, он крайне глуп.
Кичи́тся званьем неумело,
Карман при этом насквозь пуст.
– Пустое. Веянье Европы.
Вы говорили: он там рос?
– Учился. Восемь лет там пробыл.
– Наукой перегружен мозг.
«Да. Ей, конечно, он не пара.
