«Женщине, которая хочет стать счастливой в браке, надо обладать хорошим здоровьем и плохой памятью».
– Если заболеешь, то не сможешь с мужем в кино пойти, – философствовала Киса, – ему это не понравится, скандал получится. Значит, про здоровье правильно сказано. А про плохую память тетя ошиблась. Она же все забывать начнет, попросят ее дети с уроками помочь, мать кивнет, а потом раз – и все вылетело из головы, продуктов не купит.
Я покосилась на соседний столик, где сидела кудрявая блондинка в зеленом платье, которая только что громко произнесла эту фразу, и пояснила:
– На мой взгляд, она права. Представь, что ты разбила дорогую вазу.
– У нас таких нет, – возразила девочка.
Я изменила условия задачи:
– Ты пошла гулять с Фирой и Мусей, потеряла их…
– Меня одну не отпускают, – опять не согласилась Киса.
– Взяла в гимназию вместо ранца мою сумку и…
– Зачем она мне? – удивилась Киса. – Я не маленькая, не перепутаю.
Я вздохнула.
– Макс может разбить машину?
– Нет, – твердо ответила Киса, – он хорошо водит, всегда осторожно ездит.
– Ах ты, идиот! – завизжал пронзительный дискант. – Косорукий!
Мы с Кисой одновременно повернулись в сторону вопля. Неподалеку от нас стояла маленькая тощенькая женщина, похожая на злую птицу, по ее голубому свитеру стекали красные струйки. Рядом топтался крупный мужчина с чашкой в руке.
– Говорила мне мама, – голосила незнакомка, – не выходи замуж за Кольку. Дурак он. Почему я не послушалась? Стал идиот семь лет назад окно мыть – разбил. На даче в позапрошлом году забор взялся чинить – так повалил. Сейчас сок томатный нес. И где он, а? На мне! Когда мы поженились, ты, болван, часы вешал на стену – грохнул ходики…
– Ну, Люся, – смущенно забубнил супруг, – я не нарочно.
– Кретин! – отрезала баба и выбежала из ресторана.
– Сама коза, – с запозданием отреагировал муж, – ведешь подсчет того, что я не так сделал! А кто тебе шубу купил? Между прочим, из африканской норки!
– В Африке они не живут. Из дохлой кошки подарочек, – ответила из коридора его супруга, – ты мне надоел с ней. Один раз приобрел дешевую доху, и сто лет она у тебя показатель твоей любви. Я сносила ее давно.
Муж стиснул зубы и кинулся за женой.
– Вот у них хорошая память, – вздохнула я, – тетка помнит все плохое о муже, а он не может забыть, какой ей подарок преподнес. И ругаются поэтому постоянно. Им бы немного склероза, и зажили бы счастливо.
– Нет, – снова не согласилась Киса, – нужно о плохом не вспоминать, а все хорошее, что тебе другой сделал, помнить.
– Добрый день, – произнес очень приятный голос.
Я обернулась. Рядом с нашим столиком стояла женщина лет тридцати пяти в темно-синем платье, на котором белел бейджик: «Воспитатель».
– Вы госпожа Романова? – уточнила она.
– Да, – подтвердила я.
– Мне надо с вами поговорить, – сказала незнакомка.
– Простите, вы кто? – осведомилась я.
– Валентина Марковна Горкина, – представилась дама. – Вы записали свою девочку в студию ремесел. Я веду там занятия.
Я подавила вздох. Ну и что натворила Киса?
– В нашем санатории, – завела Валентина, – мамочки и детки получают все необходимое. Мы стараемся обеспечить им максимальный комфорт проживания. У вас удобная комната?
– Вполне, – ответила я.
– Вам не тесно с девочкой в одной спальне? – спросила воспитательница.
– У нас две спальни, гостиная и кабинет, – уточнила я, – номер люкс.
Собеседница расплылась в улыбке.
– Ну тогда жалоб на условия нет.
– Вешалок в шкафу мало, полотенец всего три, подушки жесткие, – деловито перечислила Киса. – Путевка стоит как в пять звезд, а на самом деле здесь уровень трех.
– Экая ты придирчивая, – воскликнула Валентина.
– Я говорю правду, – возразила Киса, – если вы заплатите за полкило сыра, а получите двести граммов, будете улыбаться? Наверное, потребуете отдать то, что не получили. А почему в вашем санатории иначе? У вас на сайте написано, что в люксе телевизор в каждой комнате. А у нас только в гостиной. И…
– Девочка, – остановила Кису Валентина, – поди погуляй!
– Зачем? – спросила Киса.
– Нам с твоей мамой надо поговорить.
– Хорошо, я помолчу, – пообещала Кисуля.
– Наедине, – уточнила Валентина, – без тебя. Ступай. Оставь взрослых.
Я кашлянула.
– Валентина Марковна, Киса останется за столом. Она обедает. Слушаю вас.
– Тема беседы не для детей, – разозлилась воспитательница, – вам нужно объяснить дочке правила поведения.
– Это мой ребенок, – возразила я, – и мое воспитание.
– Наплачетесь вы с ней, – фыркнула Горкина. – Я не хотела доставлять девочке неприятные переживания, но вы сами так решили. Киса сегодня занималась в кружке лепки. Я всегда провожу тестирование детей. Ваш ребенок продемонстрировал интеллект на пять баллов.
– Прекрасно, – обрадовалась я.
– По стобалльной системе, – уточнила Валентина.
– Это невозможно, – отрезала я.
– Она у вас элементарного не знает, – заявила Горкина. – Не верите?
– Конечно, нет, – сказала я.
– Удивительно, но матери умственно отсталых отпрысков всегда считают их гениальными, – закатила глаза воспитательница.
Потом она открыла свою сумку, вытащила оттуда муляжи яблока, апельсина, банана и груши, положила их на стол и спросила:
