Я падаю в бездонную пропасть. Меня окружает только тьма. Пытаюсь кричать, но бездна поглотила даже мой голос. Я перестала существовать, словно пылинка, проглоченная пустотой. Пока размышляла о своей судьбе, что-то изменилось. Спуск замедлился, и я почувствовала боль.
По моему лицу наносили удары, словно кузнец стучал по наковальне. Это чувство быстро отрезвляло мой разум.
Я вспомнила, кто я. Осознала происходящее, и падение прекратилось. Тьма отпустила меня. Бездна осталась позади. Я увидела свет.
Открываю глаза и вижу, как к моему лицу приближается кулак. Немного наклонив голову, мне удаётся увернуться от удара. Он проходит мимо, задевая волосы.
Бам.
– Больно… Ар-р… Моя рука, – заорал парень.
Его кулак врезался во что-то твёрдое и пустое. Я слышала глухой металлический звук. Наверное, он повредил себе кисть, а может, даже и сломал палец.
Напавший на меня мальчик отступил назад и схватился за повреждённую руку. Теперь моему обзору ничего не мешает. Можно осмотреться.
Я нахожусь на лестничной площадке подъезда своего дома. Спиной прижимаюсь к холодной трубе мусоропровода. Рядом со мной только два подростка. Один сгорбился пополам и что-то кряхтит себе под нос, а второй застыл, как истукан.
Вот это, я понимаю, будильник высокотехнологичного мира. Трудно не проснуться, когда тебя колошматят по лицу.
Напавший на меня молодой человек, наконец, пришёл в чувства. Губы дрожат, глаза на мокром месте.
– Грёбаный бомжара. Ты за это заплатишь.
На вид парню меньше восемнадцати лет. Очень худой и довольно высокий, даже выше меня. Прилично одет. Его белая рубашка, хоть и старая, но хорошо выглаженная. Тут явно замешана матушка ребёнка, которая старательно ухаживает за его вещами. Постараюсь не заляпать эту чудесную рубашку кровью.
Парень встал в стойку и замахивается ногой. Сокращаю дистанцию. Смещаюсь в сторону удара, чтоб уменьшить силу воздействия.
Напрягаюсь. Собираюсь ударить пацана в промежность.
Замираю. Не хочу его травмировать.
Блокирую удар рукой, перенаправив его в сторону.
Пока парень пытается вернуть равновесие, я бью его в живот.
Бдум.
Тяжёлый кулак выбил весь воздух из его лёгких. Его глаза закатились. Он потерял сознание.
Понимаю, что мальчик сейчас упадёт на грязный пол, прямо в окурки, грязь и лужи сомнительно происхождения. Решила о нём позаботиться, придержала спящего ребёнка и усадила, прижав его спину к стене.
Убедившись, что парень сидит устойчиво и не собирается завалиться, испачкав свою белую рубашку, я обратилась ко второму подростку:
– Расскажи, что тут произошло?
– Мужик. Отстань. Не подходи ко мне. Мой отец важный человек.
– Успокойся, мальчик. Ты в безопасности. Я не собираюсь тебя трогать. Просто расскажи, что тут произошло. Видишь ли. У меня проблемы с памятью. Только не ври. Ведь есть вероятность, что я резко всё вспомню и обижусь на тебя.
– Это всё очень странно звучит. Ну, ладно. Я расскажу. Что именно ты хочешь знать?
– Рассказывай всё с самого начала и по порядку.
– Тут почти нечего рассказывать. Мы с Димоном курили на четвёртом этаже. Услышали странный звук и побежали вниз. Тупо из любопытства, позырить. Я спустился первым, и мы начали трепаться о кроссовках. Вскоре к нам присоединился Димон, но в этот момент мы с тобой уже повздорили. Ты стал угрожать, что позовёшь какую-то женщину, и она нас побьёт.
Парень говорит складно. Вроде, не врёт, но толком ничего и не рассказывает. Никаких подробностей. Надо спросить, из-за чего они поссорились. Да, и о каких кроссовках идёт речь?!
Опускаю глаза вниз и смотрю на свои босые ноги. Из дырявого носка мне улыбался большой палец.
Есть вероятность, что я потеряла обувь во время вчерашней пьянки. Последнее, что помню, как милая официантка помогла мне забраться в такси. Кроссовки тогда были на месте.
Судя по моему состоянию, от алкогольного опьянения не осталось и следа. Сейчас меня мучает только небольшое похмелье. Видимо, моя вторая личность удачно добралась до дому и выспалась.
Виктор, как изначальный хозяин тела, должен ощущать штормящие признаки похмелья намного сильнее. Но он даже в этом состоянии не стал бы выходить из дома в одних носках. Только непонятно, почему он не переоделся, оставшись в грязной одежде, покрытой засохшей рвотой.
Вывод, мальчики перепутали Виктора с бомжом и напали на него. Сняли с него обувь и выкинули её либо в окно, либо в мусоропровод. Непростительное поведение.
– Подойди поближе, – подманила я.
Парень сделал несколько небрежных шагов, и я молниеносным выпадом схватила его за правое ухо.
– Ай. Мужик. Ща оторвёшь. Отпусти, блин…
Я поставила свою ногу рядом с его кроссовком, сравнивая размер обуви. Вроде, идеально.
– Разувайся!
– Это грабёж. Я позвоню в полицию. Тебя арестуют. Ай-яй-яй, больно… Отпусти.
– Нет. Не арестуют. Даже если я тебя сейчас убью, меня смогут засунуть только в психушку. К твоему сожалению, ты нарвался на сумасшедшего.
– Ты гонишь. Ты не похож на психа… Да, блин, мужик, отпусти! Больно!
– Если оторву тебе ухо? Поверишь?
– Нет. Нет. Нет. Прошу. Мужик. Я отдам кроссы. Только отпусти. Прошу.
– Хватит орать. Разувайся.
Парень очень ловко скинул с ног кроссовки и отшвырнул их в сторону.
