В эпоху утраты (или ослабления) традиционного «критикоцентризма» особое значение для современности приобретает осмысление истории отечественной критики. Ведь «представление о ее общественной, а не только культурной роли, не изгладилось и в наши дни, став своеобразной «памятью жанра», эталоном, по которому сверяется состояние критики сегодня»[1]. Подход к построению истории критики может быть, условно говоря, летописным, когда господствует описательное, эмпирическое начало, историк погружает нас в море фактов, преобладают пересказы критических статей, в этом случае даже привязка материала к направлениям и течениям не спасает, история не становится чем-то связным, имеющим собственную логику развития. С другой стороны, история может выстраиваться как живой процесс возникновения и решения возникающих проблем, в него вовлекаются различные аспекты взаимодействия критики и литературы, личные и творческие контакты критиков и писателей, острые и драматические моменты ее развития. За последнее время вышло несколько учебных пособий по истории русской литературной критики[2], охватывающих, в том числе, и период конца XIX – начала XX в.
Поясним содержание и структуру учебного пособия. В отличие от существующей учебной литературы, ориентированной на историко-хронологическое освещение методов и направлений в критике и монографическое представление деятельности ведущих критиков, данное пособие предполагает знание читателем истории русской литературы и общего курса истории литературной критики. Оно ориентировано на проблемно-теоретическое изучение истории критики.
В первой главе рассматривается типологическая картина творческих стратегий в русской критике, а в этом контексте выявлено место критики серебряного века. Во второй главе предметом изучения становятся некоторые социологические аспекты литературного процесса – критика в ее связях с литературным бытом (быт выступает как предмет размышлений критиков, критик как живой хроникер быта эпохи), роль критики в создании литературных репутаций, достижении успеха писателей, критика в устных формах ее бытования (лекции и выступления). В третьей главе показано, как в жанрах критики проявляются тенденции модернизации. Наконец, в четвертой главе анализируются некоторые аспекты поэтики литературно-критических статей. Во второй-четвертой главах теоретический анализ дополнен конкретным материалом, которому посвящен отдельный раздел («Как М. Горький был «обласкан критикой»: о вкладе ранней критики в закрепление успеха писателя», «Речи о Гоголе», «Жанры литературной критики К. Д. Бальмонта», «Поэтика заглавий в критической прозе И. Ф. Анненского»). Пособие включает перечень заданий для самостоятельной работы, обширную библиографию, состоящую из описания основных современных изданий текстов критиков, а также научных исследований. В Приложении републикуются некоторые образцы литературно-критических жанров серебряного века. Включая забытые статьи из периодики конца XIX – начала XX в., мы стремились отразить следующий принцип: статьи выступают отражением текущих оценок литературного процесса в его движении – от 1890-х годов – к 1900-м и 1910-м годам.
Глава 1. Стратегии творческого поведения в русской критике
Широко используемое в современных исследованиях литературы понятие «творческая стратегия» может быть применено и к изучению литературной критики и экстраполировано не только на новейшее состояние, но и на ранние исторические этапы ее развития. Понятие «творческие стратегии», как отмечает О. А. Кривцун, «актуализировалось в искусствознании XX в. именно по причине роста удельного веса выстроенного, выверенного, продуманного художественного поведения в целостной системе деятельности творца»[3].
В этой связи применительно к литературным стратегиям иногда высказывается «естественно возникающее сомнение: немыслимо вести речь о творческих стратегиях как фундаментальных основаниях художественной деятельности, вписанных в нее изначально. Стратегийность художественного поведения – это явление, обрамляющее художественное творчество, но не вторгающееся внутрь его»[4].
Это применимо к литературному творчеству В критике как социокультурном явлении стратегийность определяет существо деятельности. Для критика разговор об успехе так же естествен, как и для литератора: В. Г. Белинский в письме М. А. Бакунину от 16 августа 1837 г. признавался: «Я понимаю самое малейшее движение моего самолюбия – и все-таки не могу убить в себе этого пошлого чувства. Оно овладело мною совершенно, сделало меня своим рабом. <…> Я не написал ни одной статьи с полным самозабвением в своей идее: бессознательное предчувствие неуспеха и еще более того успеха всегда волновало мою кровь, усиливало и напрягало мои умственные силы, как прием опиуму И между тем я унизился бы до самого пошлого смирения, оклеветал бы себя самым фарисейским образом, если бы стал отрицать в себе живое и плодотворное зерно любви к истине; все мои статьи были плодом этой любви, только самолюбие всегда тут вмешивалось и играло большую или меньшую роль. Даже в дружеском кругу, рассуждая о чем-нибудь, я вдруг краснел оттого, что нехорошо выразил мою мысль или, что бывало всего чаще, неловко сострил, или от противной причины, т. е. от успеха в том и другом (Боже мой – какая мелочность!); но как скоро дело касается до моих задушевных убеждений, я тотчас забываю себя, выхожу из себя, и тут давай мне кафедру и толпу народа: я ощущу в себе присутствие Божие, мое маленькое я исчезнет, и слова, полные жара и силы, рекою польются с языка моего»
