Умер банально. Поскользнулся на куске мыла в ванной и хряпнулся затылком о раковину. Всего-то хотел полочку прикрутить. Зачем жене именно в тот момент захотелось бельё постирать? – ума не приложу. А теперь и некуда. Сама же орала – просверли! Просверли… А сама стирать начала. И где мне там в ванной с ней было развернуться? Ванна-то маленькая. Полка эта…дюбеля…дрель…В удлинителе ногами запутался…
Зато на похоронах так ревела, так убивалась по мне, что я не выдержал и остался. Ну, надо же полочку повесить, чем не повод? Я так ангелам, которые за мной явились, и сказал:
– Не могу, граждане мои дорогие, права не имею. Дело у меня незаконченное на Земле осталось.
Ну, ангелы почесали рога, покрутили хвостами. А куда деваться? Ну, если дело незаконченное, это же как карточный долг: ужом вертись, а сделай! Вот я и остался. Тем более, что и время свободное появилось, опять же. На работу ходить не надо. Сверли да сверли.
Только вот проблемка: вернулся я в свою квартиру, а тела-то нет. Тело-то в гробу, в земле стало-быть, а сам я дух бесплотный.
Пробовал по всякому подобраться к инструменту. Пытался ухватить тем, что осталось. Всё время мимо. Руки вроде бы есть, но они прозрачные и ухватить ничего не получается. Насквозь всё проходит. Прям беда. А пока я полочку на её законное место не присобачу, меня тоже не заберут. И что делать, если в квартире меня никто не видит, кроме кошки? А кошка, когда меня видит, орёт и за обоями пытается спрятаться.
Я в раздумьях начал слоняться по дому, а дом у нас очень приличный – девять этажей и магазинов ещё на первом целая куча. Гуляю, значит, гуляю и вижу, что один дед мохнатый за тумбочкой притаился и так пристально на меня смотрит. И не орёт, главное.
Ну я его, ради интереса, цап за бороду, а он мне лаптём прям по… Раньше-то, сказал бы по яйцам, но тела-то нет, однако ударил больно. Я прям почувствовал.
Так и познакомились. Я извинился, он тоже что-то буркнул. Водки мне добыл из холодильника. Налил в два стакана. Выпил при мне, а моя рука только насквозь прошла. Подружились. Ну я и стал его просить, чтобы меня научил так же. Я же вижу, что он тоже не совсем материальный. Сквозь стены ходит, по потолку бегает и никто его не видит, кроме меня. Борода у него до пола, значит дядька в годах и опытный.
Он покобенился малёхо, но я ему про жену свою рассказал и про своё горе, вот он и сжалился. Стал учить. Поначалу, я тренировался в подвалах и на чердаке. Дед притащил мне коловорот, а я учился им пользоваться. Как в руках держать, сколько усилий требуется, как сверло зарядить – всё заново прошёл, будто с пелёнок. А вот электроинструмент, дед, почему-то не уважал. Я было пытался ему продемонстрировать, когда пообвыкся, но он боялся. Да ещё эта статика. Я посверлю, бывает, дрелью, а дед, если рядом постоит, потом, весь наэлектризованный и борода дыбом. И пылесоса он очень шугается.
Ну, месяца два-три прошло и у меня стало получаться. Любой инструмент стал поднимать, молоток, дрель, отбойник, а по вечерам стакан с дедом, это всегда пожалуйста. Захотелось мне продемонстрировать своей живой супруге своё искусство, дабы поминала она меня потом добрым словом. Явился домой и на кухне вижу, что она с моим закадычным друганом Федькой шашни крутит. Причём, на столе холодец, бутылка водки, котлеты, колбаса различная, а моя, значит, хихикает и рассказывает Федьке, что я дома при жизни гвоздя забить не мог. И так это меня покоробило дорогие товарищи! Так это меня обидело до глубины души такое к себе отношение! Я, значит, ради неё на Земле остался. Свой однокомнатный котёл с паровым отоплением на неё, шалашовку помойную, променял, а она вот как, значит? И Федька ещё поддакивает…Тоже мне, друг!
Сильно я тогда на них обиделся. Я и гвоздя забить не могу? Да после таких слов ничего бы не пожалел! Сам бы себя из могилы выкопал, а вернулся и забил бы гвозди во все места, и Федьке, и жене своей. Обоим короче. Но, поскольку я был мёртв, а мёртвые, как говорится "сраму не имут" – решил я восстановить историческую справедливость. Полочку присверлить. Только так, чтобы они на всю жизнь запомнили. И начал я сверлить. Коловоротом. По заветам мохнатого дедушки. Как он меня учил, так и делал, а свёрла выбирал самые тупые. Те, которые с завода притащил, советские, с победитовой напайкой. И днём сверлил, и ночью. Мне то чё? У меня времени вагон. Отпуск сплошной. Могу позволить, как говорится.
Ох, они меня проклинали. Вернее не меня, а того поганого дятла. Соседи особенно. Они-то думали на Федьку, который поселился в моей квартире вместо меня, а значит имел сука за всё ответственность. А он думал: просто так будет мою жену иметь и спать на моей постели? Тем более они не расписывались. И руки у него золотые. Не как у меня. А я честно, когда к нему приходили, сверлить прекращал, слушал. Напрасно Федька кричал, что это не он и сверлят в совершенно другом месте. Я, когда надо, и улики подбрасывал: мусор строительный, куски бетона, плинтус и гвозди. А чтобы соседи кричали громче, я по ночам делал отпечатки Федькиной обуви на лестнице, на стенах, на ковриках соседей, чтобы уж совсем подтвердить их опасения, что он, подлец, по ночам строительный мусор выбрасывает.
