— Стас, ты уже говорил с Артемом?
— Нет. Не могу я, Тоха. Не могу сказать.
Я не могу смириться с тем, что мой младший брат теперь инвалид. Я просто, мать вашу, не могу в это поверить. Так не должно было быть и конечно же, в этом виноват я.
— Рысь пришел в себя. Я думаю, лучше ты сам ему скажи. Он не в курсе пока ничего. Ни за себя, ни за Светку. В общем, ему надо правду знать. Не ребенок уже, чтоб за нос его водить. Сам все понимает. Шансы хоть есть?
Опускаю голову, нет там шансов. Никаких. Сейчас помощь Виктора бы не помешала, да вот только я не успел еще. Гордеев запросил огромную сумму за него. Я собираю деньги. Поднял старых должников, а теперь и Рысь сверху попеременно с Таськой подсыпают проблем.
Достаю конверт, протягиваю Тохе.
— На. На похороны Светки. Матери ее передай. Скажи, что Артем не виноват. Пусть его хоть не проклинает.
— Ага. Понял. Давай, на связи.
Открываю дверь палаты и сразу вижу Рыся. Трубка с воздухом в носу, поломанный весь, грудь и спина перебинтованы, костяшки сбиты, рука в гипсе. А я ведь матери его обещал, что присмотрю. Присмотрел, блядь.
Как мне Виктора не хватает, с ним было бы проще, хотя когда он выйдет, ему будет не до меня. Он будет искать тех, кто его подставил и уверен, найдет даже быстрее, чем я.
Тася просилась к Рысю столько раз, но я не пускаю. Не хочу, чтоб видела его в таком состоянии, потому что я сам не могу его таким видеть.
Артема оперировали лучшие хирурги шестнадцать часов подряд и ни хрена. Ничего не вышло. Осколки сломанного позвоночника задели нервы и шансов, как я понял, никаких.
Прохожу по палате и останавливаюсь у большого окна. Обычно мне легко с пострадавшими общаться. Они чужие люди, но брату я не могу я в глаза сказать такое. Просто не могу, потому что это сродни приговору.
— Привет, Артем.
— Привет! Чет ты долго. Я есть хочу — жуть! Что за больница такая, сказали после наркоза нельзя.
Мельком смотрю на него. Рысь усмехается, перебирает пальцами одеяло.
— Я принесу тебе поесть. Все будет.
— Тут это, я слышал, медсестры шептались, что я не встану. Ерунда какая-то, правда? Что-то напутали, видать, и где мой мотоцикл?! Он же подлежит восстановлению, там мелочь? Не дай бог царапина есть! Я того водителя кончу!
Сглатываю, выравниваю дыхание.
— Ты помнишь, что случилось?
— Нет. Только яркие фары и все. Я не превышал скорость, клянусь! Светку вез домой, уже под утро, а потом перекресток и все, не понимаю ни хрена, как так вышло. Уже в больнице очнулся. Слава богу, медсестрички тут зачетные и халатики короткие.
— Артем, ты попал в аварию. Тебя на перекрестке подбили.
— Ну ладно, бывает, главное, чтоб мой мот был в порядке. Тут это, док приходил, какие-то диагнозы мне читал. Я ничего не понял, Стас. Он что, прибухнул с утра?
До хруста сжимаю зажигалку в руке. Артем смотрит на меня с надеждой, которую я сейчас отниму.
— У тебя перебит позвоночник, Артем. Тебе сделали серьезную операцию, но она не помогла.
— Не-е, что за бред, вы что, прикалываетесь? Стас, почему я встать не могу? Это шутка?
Его голос дрожит и срывается, а я сцепляю кулаки. Мне тоже больно. Я не так давно нашел Артема, я раньше даже не знал о том, что у меня еще родня есть. Разбросанные по городу братья и вероятно, сестра, которой я ни разу в жизни не видел. Она самая младшая, но я понятия не имею, где ее искать.
— Хах, ну все… поприкалывались и хватит! Стас, а где моя Светка? Приведи ее ко мне. Она со мной ехала. Там мамка ее, наверное, с ума сходит. Вот теща у меня будет, не приведи Господь!
Опускаю голову. Рысь даже не понимает, не слышит, не хочет уловить то, что теперь инвалид. Встречаюсь с ним взглядами. Он все равно узнает, так лучше от меня.
— Артем, никто не шутит. Я должен был это предвидеть. Прости.
— Где Светка, Стас? Она цела же, да? Мне никто ничего не сказал. Где она? Я ей предложение сделал, она согласилась. Приходи к нам на свадьбу. С тебя подарок.
— Света попала под колеса того грузовика и умерла на месте. Мне жаль, брат.
Лицо Артема искажает гримаса боли, а в глазах появляются слезы и страх. Он начал понимать, что это не шутка и сейчас будет самое страшное: шок и осознание реальности.
— Нет, нет, нет! Боже… Я не верю. Этого не может быть! Све-е-ета!
Подхожу и за руку его беру, крепко сжимаю. Артему нельзя вставать, я даже не знаю пока, чувствует ли он что-то ниже пояса.
— Все-все, тихо.
— Света, я не хотел! Я не хотел, брат! Честно! Боже, я не хотел!
—Ты ни в чем не виноват! Ни в чем, Артем, слушай меня внимательно: авария была спланирована. Я найду их всех и клянусь, они все поплатятся за это!
У Артема по щекам катятся слезы, а после он проводит руками по бедрам.
— Я что-то ног не чувствую! Сначала мне сказали, что после наркоза отойдет, но уже сутки прошли. Стас, почему я встать не могу? Помоги мне встать, брат!
Опускаю глаза. Это пиздец. Артем ни хера еще не жил, он еще так молод. Я должен был оберегать его.
— Почему ты молчишь, Стас?! Это правда что ли, я теперь калека, да?! Скажи мне правду, скажи!
— Да. Тебя ждет инвалидное кресло. Так тоже живут. И ты будешь жить.
— Боже… нет. Я так не хочу, я не буду! Я НЕ БУДУ ОВОЩЕМ! Убей меня, убей, убей меня сейчас, я не буду!
