1. Глава 1. Аня.
Он оглянулся через плечо и посмотрел на меня глазами изголодавшегося по женщине самца. Молодой брутальный красавец, с идеальной фигурой. Лет тридцати, темноволосый, мускулистый. И совершенно голый. На кухне в коммунальной квартире мы были одни – я, насмерть перепуганная и растерянная, и он – уверенный в себе сексуальный маньяк. Он небрежно набросил на стройные бедра мое любимое махровое полотенце с белочками и двинулся на меня пружинистой походкой хищника, увидевшего добычу. Ничто не могло его остановить. Я сжимала в руке скалку – орудие независимой женщины, он прикрывался полотенцем. Нас разделяло всего несколько шагов…
Могла ли я думать, отправляясь в культурную столицу, что паду жертвой очень сексуального маньяка? И не где-нибудь, а прямо на кафельном полу общей кухни старой коммунальной квартиры? А ведь как удачно все для меня начиналось…
* * *
Мне исполнился двадцать один год, и судьба впервые улыбнулась мне. Правда довольно саркастически и ехидно. И поставила перед сложным жизненным выбором.
Я неожиданно получила наследство от маминой тети. Недвижимость в центре Питера. Звучит громко! Правда, наследство - всего лишь комната в коммуналке с кучей соседей, однако это уже мелочи. Я была бесконечно рада – наконец-то смогу жить самостоятельно, да еще и в Санкт-Петербурге. Ведь я планировала летом поступать в Академию художеств или в Питере, или в Москве. Теперь выбор очевиден. Как же все отлично складывается!
Наследство досталось мне, потому что баба Надя очень любила меня и никогда не понимала мою маму, свою племянницу.
Надо признаться, семейка у меня веселая. В кавычках, разумеется. Мама работает главбухом в крупной частной фирме. Неплохо зарабатывает. Она смогла построить отличную карьеру и добилась многого.
Моя мама вечно в заботах о том, чтобы все видели, как у нее все круто. Поэтому берет кредиты. Большая квартира в ипотеке. Ее норковая шуба в рассрочке. В кредиты взяты огромный плоский телевизор, холодильник, выдающий лед в специальный стакан (Убей, не знаю, для чего это надо?), кухня из массива дуба с мраморной столешницей. Еще, естественно, внедорожник (А как же без него?) и все остальное. Соответственно, приходится экономить на еде и некоторых мелочах.
Пока я училась в Художественном училище, я еще и работала в местном театре декоратором. Почти все заработанные деньги отдавала в семью. Но, в понимании моей мамы это были жалкие копейки, над которыми она откровенно смеялась. И каждый раз укоряла, что я бесполезное создание, неспособное приносить пользу. Я к этому привыкла и не обращала внимания.
Ну не хочу я быть бухгалтером, как она. У меня свой путь в жизни. Я художник, и у меня это отлично получается. В прошлом году окончила Училище с красным дипломом, готовлюсь поступать в Академию художеств.
Мама мученически закатывала глаза и скорбно вздыхала от моего упрямства. Она не замечала, что я не беру у нее ни копейки на одежду, краски, кисти и холсты для подработки. Я всегда много рисовала. Ведь мастерство надо совершенствовать постоянно. Да и мечта поступить в Академию требует полной отдачи сил.
Отца не помню. Очевидно, он быстро понял, что ошибся в выборе жены и сбежал. Но щедрые алименты платил исправно. Они шли на нужды семьи и были неплохим подспорьем в погашении многочисленных кредитов. Кажется, отец давно уехал заграницу. Так или иначе, но я его никогда не видела. Да мне этого особо и не хотелось. Не нужна я ему, и не надо.
Мама постоянно пыталась удачно выйти замуж второй раз. Ведь рядом с состоявшейся деловой женщиной непременно должен быть состоятельный мужчина. По возможности еще и привлекательный - на зависть всем подругам.
Ее прекрасный принц явился к нам двенадцать лет назад на потрепанном мерседесе, с кучей амбиций и блестящих перспектив. Евгений на тот момент преподавал философию в Университете, был молод и безумно красив. Ему прочили блестящее будущее – зав кафедры, потом декан, и однозначно, в ближайшем времени ректор, не меньше. Связи есть, талант написан на лице, что еще надо для продвижения? Оказалось, еще надо мозги, желание работать и умение ладить с людьми. С этим возникли проблемы, и карьера Евгения очень некстати забуксовала.
Мой отчим намного младше мамы. Рядом с ним, по ее словам, она чувствует себя юной девушкой. Может, оно и так, ей виднее.
С деньгами принца получился полный облом. Они быстро закончились. Теперь отчим все свободное время лежит на диване, рассуждает о несправедливости жизни и ноет, что его никто не понимает. А времени у Евгения очень много, так как преподает он всего несколько часов в неделю. И уже не в Университете, а в Индустриальном колледже, и не философию, а обществознание.
У меня есть братик Платон. Он очень похож на своего папу. В отличие от меня Платошу ждет блестящее будущее. Он талантлив. Правда, пока родители не поняли, в какой именно области – ребенку всего одиннадцать лет.
Для отчима я всегда была бельмом на глазу. Он этого никогда не скрывал. Евгению не нравилось, что я без его разрешения поступила в Художественное училище. Я обязана была стать бухгалтером, как мама, приносить деньги в дом, а не витать в облаках и страдать ерундой. И не важно, что все время, пока училась, я еще и работала. Получала-то гроши! А теперь, когда я окончила училище и начала готовиться к поступлению в Академию отчим просто места не находил от недовольства и раздражения.
