Северный ветер бился в высокие стрельчатые окна, гудел в каминных трубах, скрипел неприкрытой дверью в конце длинной анфилады комнат. На витражах вспыхивали алые пятна о уходящего за горизонт солнца. С улицы тянуло стылой сыростью, и его величество плотнее придвинулся к горящему камину, с раздражением вспоминая, что днем опять шел снег, а весна в этом году, точна ветренная дева, никак не хотела приходить.
– Фракания… – мелькнуло в докладе секретаря, и император не смог избавиться от возрастающего недовольства. Говорили там, за морем, царило настоящее лето, цвели цветы, к завтраку подавали первую клубнику со сливками. А ему, Тадеус-Эрам-Шари, императору сильнейшей на трех материках державы, кто-нибудь подал клубнику к завтраку? Нет, традиционно там были скучные доклады, нелепые указы и справки. Точно император – не человек. А попросить, так фраканский посол мгновенно решит, что клубника – верный шаг к сердцу императора. Притащит ведро, а вместе с ним – свою персону. Придется лицезреть его смазливую рожу, слушать льстивые речи и намеки на долгое и успешное сотрудничество между странами, будто можно сравнивать Фраканию – плюнь и переплюнешь – и Роланию, где от одной границы до другой за десяток дней не доберешься. От одного вида этого человека клубника потеряет свой вкус, и император, в который раз за день, приказал себе забыть о собственных желаниях.
Полено в камине с треском выпустило сноп искр, секретарь вздрогнул и сбился. Император поморщился – очередной трус. Надо сменить, а стоит ли? Варгах писал, что через неделю возвращается с лечения на водах, лучше потерпеть и рядом снова будет верный, знающий его с детства человек.
– Ваше величество, к вам господин придворный маг, – в комнату, согнувшись, точно сломанная палка, заглянул второй секретарь. Очередной бесполезный трус, которых сотнями притягивала к себе власть трона, и чьей смелости хватало лишь на выбор себе хозяина. Этот, например, подрабатывал аж на пятерых. Шари держал его из интереса – сколь долго тот сможет водить за нос своих нанимателей. К тому же из парня вышел прекрасный источник распространения информации. Обронил слово – и можешь быть уверен: к вечеру о нем будут извещены три министра и два промышленника.
– Пригласи, – кивнул император, жестом отсылая секретаря с ежевечерним докладом прочь. Самое важное он услышал, остальное прочтет утром.
Звук шаркающих шагов заставил императора улыбнуться. Вся столица считала магистра – дряхлым стариком, доживающего последние дни. Но проходили годы, а старик все так же шаркал по коридорам дворца, иногда неделями не выходя из своей лаборатории. Дошло до того, что раз в год среди придворных начинали упорно курсировать слухи о смерти Чернобородого – так мага прозвали за черную, в контраст седоволосой шевелюре, бороду. Столь необычное сочетание заставляло многих верить, что знаменитая борода и есть источник силы. И никто, кроме императора, не знал, что цвет бороды – это след проклятия, которое магистр так и не смог снять за эти годы.
– Проходите. Выпьете? Есть неплохой коньяк. Один умелец наладился делать. Прислал пробную партию для одобрения. Думаю, предложить ему стать поставщиком двора. Что скажете?
Император кивнул на столик, стоящий между кресел. В хрустальном графине темнела жидкость цвета янтаря.
– Скажу, если бы знал, не полз – бежал, – ухмыльнулся магистр, наливая себе коньяк в широкий бокал и вдыхая терпкий аромат напитка. – За здоровье нашего величества, – приподнял бокал, сделал первый глоток, прислушался и одобрительно крякнул, выдавая вердикт: – Дайте ему контракт года на три, позже все равно начнет шельмовать и портить.
Император согласно прикрыл глаза. Все они искали выгоду в отношениях с короной, будто та – дар небес: делать ничего не надо, деньги и блага сами сыплются сверху.
– Что-нибудь слышно о моем, – он паузой скрыл волнение, – кузене Леоне?
– Жив, – магистр Кортэн ВанТойшхас поднял бокал, посмотрел сквозь него на огонь, покрутил в руках и одобрительно пробормотал: – Умеют же, когда захотят.
– Ему сильно досталось, но мой человек виделся с целителем на борту парохода, тот заверил – угрозы жизни нет.
– А девушка? Как ее там? Шанталь?
– Шанталь ВанКовенберх. Приятно, знаете ли, сознавать, что иногда и я могу ошибаться.
– Неужели жива? – император подался вперед.
– Жива и вполне здорова, – магистр одним глотком наполовину опустошил бокал, – за последние дни я почти сроднился с ней, и знаете, какой вывод сделал? Боги хранят наивных, безголовых и отчаянных.
– Вас послушать, так на войне выживают лишь дураки, – хмыкнул император и попросил: – Мне тоже плесните. В бездну запрет целителя.
Бокалы были наполнены и подняты во взаимном уважении.
– А ведь поначалу вы хотели убить девчонку.
– Хотел, – согласился маг, – и все еще хочу. Посметь украсть единственный опытный образец и замкнуть его на себе! Все же было ошибкой, не ставить в известность вашего кузена об истинном значении охранной печати…
– Вы не знаете Леона… Он бы точно все испортил своим благородством. Признайте, магистр, девчонка оказалась настоящим подарком. Испытания прошли идеально. Сущность прекрасно справилась, защищая хозяйку. Ей хватило сил совладать даже со смертельным проклятием, а ведь мы о таком и не мечтали!
