Поздним утром уличный пес наблюдал за тем, как она с трудом поднималась по лестнице. Тридцать ступенек мерцали в солнечном свете. Наверху охранник пытался прогнать попрошайку, занявшего стратегически выгодную позицию у одной из дорических колонн. У нищего не было рук и ног. Интересно, как ему удалось подняться?
Охранник уже замахнулся на него бамбуковой палкой-латхи, но тут краем глаза заметил ее, и что-то в выражении ее лица заставило его замереть. Хотя, возможно, дело было в форме цвета хаки и револьвере у нее на поясе. Его мутные глаза удивленно расширились. Как и многие в городе, он еще не свыкся с мыслью, что в их полиции теперь служит настоящая живая женщина-инспектор. Иногда она и себе самой казалась каким-то сказочным существом, вроде русалки или Гаруды, мифического царя птиц.
Охранник скрылся в фойе здания Общества.
Пес повел ушами и опустил голову на передние лапы. В его понимающем взгляде читались цинизм и пресыщенность жизнью.
Персис обернулась и посмотрела на коллегу. Бирла стоял десятью ступеньками ниже, его смуглое рябое лицо блестело от пота, и он вытирал лоб носовым платком. За ним открывался вид в сторону улицы Колаба-Козуэй и на сады Хорнимана. По оживленной дороге у подножия лестницы ехали автомобили, грузовики, велосипеды и красный двухэтажный автобус с рекламой пудры фирмы «Пондс». Тонги не спеша везли пассажиров, а рабочие толкали перед собой нагруженные тележки. У самых ступенек под черными зонтиками прямо на тротуаре уселись в ряд худые морщинистые мужчины, продающие все на свете, от фруктов до деревянных кукол.
Бирла догнал ее и встал рядом.
– Это просто книжка, – пробурчал он. – Зачем идти туда вдвоем?
Она не стала отвечать, а просто развернулась и пошла к входу в здание. Нищий ее поприветствовал, и Персис заметила под его рваной рубашкой руку: беспомощность была всего лишь притворством.
* * *
Бомбейское отделение Королевского азиатского общества Великобритании и Ирландии в том или ином виде существовало в городе с 1804 года, когда Джеймс Макинтош, главный судья Верховного суда Бомбея, организовал здесь литературный кружок. За полтора века он превратился во внушительное хранилище редких книг и манускриптов и интеллектуальный центр города. Какое-то время здесь даже размещалась городская администрация. Само здание было выстроено из камня, привезенного из Англии, и, хотя англичанам уже больше чем два года назад указали на дверь, сами его стены по-прежнему источали стойкий дух колониализма.
Персис уже бывала здесь несколько раз. К ее отцу Сэму Вадиа иногда попадали такие книги, которые совесть не позволяла просто продать с прилавка семейного книжного магазина, и тогда он отдавал их Обществу. Его дары всегда принимали с радостью, чего не скажешь о счетах, которые к ним прилагались.
Дурбар-холл выглядел так же, как в ее воспоминаниях. Белоснежные стены, темный деревянный паркет, чугунные колонны с изысканными капителями и готические люстры, на которых обычно сидели голуби. Солнечные лучи, льющиеся через окна со свинцовыми переплетами, освещали ряд мраморных бюстов сильных мира сего. В основном это были европейцы, хотя в их ряды и затесалось несколько индийцев. У стен теснились шкафы, забитые книгами. К колоннам крепились вентиляторы, но они только гоняли теплый воздух из стороны в сторону.
Они представились тучному мужчине со спутанными усами, притаившемуся за стойкой у входа. Он поднял палец, будто определяя направление ветра, исчез в боковой двери и вскоре вернулся в сопровождении англичанки средних лет.
Это была высокая, слегка сутулая женщина с ярко-голубыми глазами и седыми волосами, собранными в пучок на затылке. У нее были аристократические черты лица, и Персис вспомнились каменные грифы на фасаде отцовского книжного магазина. На женщине был накрахмаленный строгий костюм серого цвета с юбкой-трапецией, расширявшейся от бедер к коленям. Вся одежда была из дорогой ткани и хорошего кроя, образ дополняли удобные туфли.
В выражении лица англичанки было что-то такое, от чего Персис пришла на ум фотография Агаты Кристи, которую она недавно видела в «Таймс оф Индиа».
Персис представилась.
– Да, я вас узнала.
Англичанка пристально смотрела на нее немигающими глазами, как у чучела птицы.
Персис предположила, что она, как и многие из тех, кто читал о ее недавних подвигах, пытается определить, достойна ли стоящая перед ней женщина такой высокой оценки. Большинство думало, что это все газетная выдумка, сказка, созданная либералами, стремящимися показать, как независимая Индия, сбросив иго британского владычества, на всех парах несется к светлому будущему.
– Меня зовут Нив Форрестер. Я президент Общества. Пожалуйста, следуйте за мной.
Они пересекли зал и стали спускаться по лестнице периода Регентства, ведущей на подвальный этаж. Каблуки Форрестер громко стучали по кованому железу. Персис вдруг поняла, что однажды они уже встречались, много лет назад, когда она была здесь с отцом. Но вряд ли англичанка об этом помнит.
