Снова тот же сон. Я, в белом платье с голубым бантом, бегу
по тропинке нашего парка. Это платье я прекрасно помню: оно было моим любимым
лет этак шесть или восемь назад… Теперь, конечно, оно мне мало. Должно быть
мало, потому, что в этом странном сне выросла не только я, но моя одежда. Платье сидит идеально и вовсе не
смотрится детским, несмотря на то, что в последний раз я его надевала на свое
двенадцатилетие…
Все это я осознаю потом, проснувшись. Во сне мне нет
никакого дела до платья. Я просто бегу, мчусь по усыпанной сухой хвоей дорожке,
чувствуя, как душу просто распирает от счастья. Щебечут птицы, одна из них даже
летит рядом со мной: небольшая лесная птаха, серая в желтую крапинку.
Тропинка поворачивает, и за несколько шагов до поворота я
замедляю бег. Радость сменяется неуверенностью: там, за деревьями, меня ждет
что-то важное. Я даже знаю, где именно: в моей любимой беседке, где в детстве я
так любила читать. Еще несколько шагов – и я увижу это что-то, желанное,
долгожданное… Так откуда же во мне такая робость?
Птица, сопровождавшая меня всю дорогу, садится на плечо.
Звонко щебечет, словно подбадривает. Как будто говорит: «Ну же! Ты так долго
ждала этого. Так почему не решаешься сделать последний шаг?». Так и не сумев
вселить в меня уверенность, срывается с плеча и исчезает за поворотом. Только
тогда и я, собравшись с духом, заставляю свои ноги двигаться…
Тропинка поворачивает. Передо мной действительно старая
беседка с посеревшими от времени и непогоды стенами. Вот только она не пуста. Я
вижу темную фигуру, высокую, явно принадлежащую крупному мужчине. Он опирается
на колонну, но стоит мне выйти из леса – выпрямляется, делает шаг навстречу.
Я не вижу его лица, не могу разобрать даже деталей его
фигуры. Все так зыбко, словно он и не человек вовсе, а призрак. Но я слышу, как
скрипит под его ногами хвоя. Чувствую исходящий от него запах: смесь ароматов
меда, дыма и чистой здоровой кожи. Меня тянет к нему… И в то же время я
панически его боюсь. От темной фигуры исходит угроза – даже более материальная,
чем она сама.
Обычно на этом месте я просыпаюсь. Подскакиваю на кровати,
сдерживая крик, чтобы не разбудить служанку, но сегодня видение не хочет меня
отпускать. Сегодня я продолжаю идти – и таинственный черный незнакомец идет мне
навстречу. Сердце замирает от ужаса, но любопытство даже сильнее страха. Может,
до сих пор расстояние мешало мне разглядеть его лицо? Может, именно сегодня я
узнаю того, кто поджидал меня в беседке?
Я вижу его лицо – и не вижу. Черты его лица плывут, ухватить
их взглядом невозможно. Облизав пересохшие губы, я с трудом выговариваю:
- Кто ты? Зачем ты караулишь меня здесь?
Он запрокидывает голову и смеется – словно гроза приглушенно
проворчала где-то вдалеке:
- Я – твоя судьба, Лиззи-крошка. Твоя судьба…
Его слова еще продолжают звучать у меня в голове и после
того, как я подскакиваю на постели, в непонятном страхе озираясь по сторонам.
Словно таинственный незнакомец может караулить меня и здесь, в уютной
девической спаленке. Но все спокойно. Ярко светит полная луна. Ветер колышет
занавески на распахнутом настежь окне. В комнате никого, только я и моя кошка
Пирри, умывающаяся на полу, в пятне лунного света.
Я просыпалась, медленно выныривая из какого-то туманного
беспокойного сна. Уже не о черном человеке – чем-то менее страшном, совсем не
мистическом и потому не запоминающемся.
- Доброе утро, мисс Лиззи! Ваш завтрак уже готов.
Горничная приветливо улыбнулась, поправляя занавески на
окне. Я сама попросила ее разбудить меня пораньше, но проснулась буквально за
пару минут до ее прихода. Утро обещало быть действительно добрым. А каким оно
еще может быть, если тебя разбудил ласковый, теплый ветерок с запахами моря,
свежих фруктов и кофе?
Я сонно улыбнулась, потянулась, с наслаждением чувствуя, как
по коже скользит тонкая простыня, и выбралась из постели, накинув на плечи
тонкий шелковый халатик. Быстрый душ – и я уже на террасе, пью кофе со
свежайшими круассанами. Гадаю, встал ли уже мой отец, из-за которого я и
поднялась ни свет, ни заря.
Вчера мы договорились, что выйдем в море, устроим себе
небольшую прогулку вокруг нашего острова. Просто так, чтобы побыть вместе,
вдали от всех остальных. Недавно наша семья пережила страшную трагедию: не
стало мамы. Врачи слишком поздно обнаружили у нее коварную опухоль, и мамочка
сгорела буквально в считанные месяцы.
Мы с отцом только-только стали приходить в себя после этой
потери. Точнее, стала приходить я: он по-прежнему мог целыми часами сидеть и смотреть
на море, неподвижно, не замечая катящихся по щекам слез… Я старалась больше
времени проводить с ним вдвоем, пытаясь развеять его печаль, и чаще всего мне
это удавалось.
- Здравствуй, моя крошка Лиззи!
Теплые руки легли на мои плечи, и я улыбнулась, поворачивая
к нему щеку для поцелуя. Сегодня папа выглядел молодцом: похоже, он встал
гораздо раньше меня и успел привести себя в порядок. Голубая рубашка
удивительно шла к цвету его глаз. Светлые волосы успели отрасти так, что уже
закрывали воротник. Пора напомнить ему о том, что нежно посетить парикмахера…
Но не сегодня. Тем более, что мне нравится такая длина.
