Зимой темнеет особенно рано. Вечернее солнце клонилось к закату, окрашивая бумагу на окне в оранжевый цвет. Бумага сияла, словно ее припорошили золотистой пыльцой, зато в комнату свет не проникал. Если бы не пляшущий огонек свечи, в ней было бы совсем темно. Укутанная в атласное одеяло девушка вздрогнула, тихонько застонала и проснулась. Прищурившись, она бросила взгляд в сторону окна и подумала: «Ах, уже стемнело, пора вставать».
Девушка зевнула и поднялась на ноги. Расчесав перед зеркалом волосы, она вновь посмотрела на угасающий в окне свет, вскинула брови и коснулась закрытой оконной рамы. Окно со скрипом отворилось. Стоя у стены, девушка окунула руку в последние лучи заходящего солнца.
В тот же миг и без того худая рука обратилась в голую кость скелета, словно солнечный свет содрал с нее остатки плоти. Скрытое в тени девичье тело не изменилось. Цзи Юньхэ повертела рукой, изучая обнажившиеся на свету кости. Сжав ладонь в кулак, она бесстрастно произнесла:
– Ну и жуть.
Во двор неторопливо вошла служанка, неся короб с едой. Цзи Юньхэ убрала руку, но окно не закрыла.
Несмотря на солнце, день выдался холодным и ветреным. Ветер со свистом врывался в комнату, но Цзи Юньхэ не чувствовала его леденящих порывов. Прислонившись к стене, девушка разглядывала далекий пейзаж. Когда она выдохнула, изо рта вылетело студеное облачко белого пара.
«Похоже, ночью выпадет снег. Надо бы подогреть вина», – подумала девушка.
Дверь распахнулась от резкого толчка. В то же мгновение солнце нырнуло за линию горизонта. В комнате стало еще темнее. Вошла служанка Цзян Вэйянь, держа в руках короб с едой. Она явно была не в духе. С нагловатым видом приподняв брови, служанка важно проговорила:
– Вино пить собралась? Ты и так больна, совсем уморить себя хочешь? Окно можно и закрыть. Замерзнешь насмерть – беда невелика, а если простудишься – мне потом ухаживать за тобой.
С этими словами Цзян Вэйянь принялась доставать из короба еду. Цзи Юньхэ смотрела на нее, облокотясь о раму и опершись головой на руку. Дерзкие речи служанки ее вовсе не рассердили и даже вызвали легкую улыбку, затаившуюся в уголках губ.
– В такой снежный день все по домам сидят. А мне приходится еду тебе таскать, – бубнила Цзян Вэйянь, накрывая на стол.
Обернувшись, она заметила, что Цзи Юньхэ так и не закрыла окно. Брови служанки тут же взметнулись вверх:
– Ты не слышала, что я тебе сказала?
– Слышала. – Цзи Юньхэ глядела на служанку из-под изогнутых бровей, словно видела перед собой не сварливую, докучливую девчонку, а некую диковинку. – Продолжай.
От такого Цзян Вэйянь совсем взъярилась. Отставив в сторону миску, она сделала два размашистых шага к окну и протянула руку, собираясь его захлопнуть, но тут из-под ее локтя высунулась рука Цзи Юньхэ и придержала створку. Несмотря на свой болезненный вид, Цзи Юньхэ оказалась сильнее. Цзян Вэйянь обернулась и свирепо уставилась на девушку. Та по-прежнему едва заметно улыбалась:
– Я хотела проветриться, подышать свежим воздухом. Целый день взаперти…
Не успела она договорить, как служанка шлепнула ее по руке:
– Да кому ты нужна?
Цзи Юньхэ посмотрела на покрасневшую кисть и прищурилась. Цзян Вэйянь закрыла окно и хотела вернуться на прежнее место:
– Ешь давай. Поправишься – тогда…
Не дав ей закончить фразу, Цзи Юньхэ схватила служанку за запястье. Та вытаращила на девушку глаза, опешив. Не успев ничего сказать, Цзян Вэйянь почувствовала, что ее тело стало легким как перышко. Непостижимым образом голова служанки со стуком ударилась о закрытое окно, распахнув его настежь.
Холодный ветер ударил Цзян Вэйянь в лицо. Служанка торчала из окна по пояс, ее удерживала только Цзи Юньхэ, схватившая нахалку за подол. Цзи Юньхэ потребовалось немало сил, чтобы не дать служанке рухнуть вниз с третьего этажа. Цзян Вэйянь позеленела. Дрожащим голосом она прокричала:
– Ты… Что ты творишь? Отпусти! Нет! Не отпускай…
Цзи Юньхэ свободной рукой смахнула со лба мелкие капельки пота, пару раз кашлянула и со вздохом произнесла:
– Ох, я действительно не та, что прежде. Из-за какой‐то ерунды устала так, что сердце колотится и рука трясется.
Заслышав такое, Цзян Вэйянь испугалась не на шутку и вцепилась девушке в запястье:
– Нет, нет, нет. Пожалуйста, не надо!
Цзи Юньхэ в ответ улыбнулась:
– Да кому ты нужна?
Она притворилась, что собирается разжать руку. Цзян Вэйянь пронзительно заверещала от страха, но вдруг почувствовала, как ее приподнимает неведомая сила.
Приоткрыв зажмуренные глаза, служанка поняла, что Цзи Юньхэ затащила ее обратно. Стоя посреди комнаты, Цзян Вэйянь обернулась: за окном свирепствовал ледяной ветер, солнце уже село, унеся с собой остатки тепла.
А она только что чуть не выпала из окна…
Цзян Вэйянь перевела взгляд на Цзи Юньхэ, которая больше не скрывала улыбки.
– Как ощущения, когда над тобой издеваются? – поинтересовалась девушка.
Опасность миновала, и гнев Цзян Вэйянь пересилил страх. Она с детства упражнялась в боевых искусствах, обладала непокорным нравом и потому была уверена, что Цзи Юньхэ удалось взять верх, потому что она напала исподтишка. Цзян Вэйянь приходилась племянницей управляющей резиденцией. Правда, тетушка строго-настрого запретила ей поднимать шум в Заоблачном саду.
