Тяжелее всего приходится по утрам, когда оживает этот расположенный в одном из тихих кварталов Монмартра дом, повидавший в своих стенах уже семь или восемь поколений парижан и гостей города. Когда через чуть приоткрытую балконную дверь, – сам балкон игрушечный, одно название, – становятся слышны звуки пробуждения.
Обычные, в общем-то, городские звуки.
Реплики собирающихся на работу или учебу жильцов; подхваченные ветром лоскуты мелодий или обрывки разговоров прохожих.
Приглушенный рокот прогреваемых двигателей.
Шуршание шин по старой, вымощенной еще при Наполеоне III и знаменитом градостроителе бароне Османе мостовой.
Звяканье велосипедных звонков или отбивающийся от стен четырех– и пятиэтажных строений натужный – при езде под гору – звук «скутеров» и малолитражек.
Перебранка двух консьержей, местного и из дома напротив, которые никак не могут договориться, кому из них следует подметать узкую, так что едва могут разминуться два авто, булыжную мостовую…
В эти утренние часы особенно остро ощущается, что все вокруг заняты делом.
Все и всякий куда-то торопятся, имеют какие-то планы, живут непростой, но полноценной жизнью.
И лишь он один – а он никогда не покидает этот адрес ранее девяти утра – кажется, выпал из этого житейского кругооборота.
Козак съел приготовленный им же самим континентальный завтрак. Неспешно, не столько растягивая удовольствие, сколько расходуя оставшиеся до выхода минуты, выпил под сигарету вторую за утро чашку кофе. Так же неторопливо вымыл посуду, тщательно протер бумажным полотенцем, определил все на свои штатные места.
На наручных часах без четверти десять по местному – среднеевропейскому – времени.
Прежде, чем покинуть съемную квартиру, расположенную в пятиэтажном доме середины позапрошлого века в одном из кварталов XVIII округа французской столицы, Козак еще раз осмотрел тот набор вещей, который ему следует захватить с собой в предстоящую поездку. Пустяков в его профессии не существует.
Пересек гостиную, закрыл балконную дверь. Погода пасмурная, но пока без осадков. Рабочая, «летная» погода. Будь иначе, Оператор прозвонил бы ему и отменил выезд или сообщил о переносе вылета на иное время.
Действуя все так же неспешно, он закутал горло шарфом, надел плащевую куртку, водрузил на голову кожаную кепку. Паспорт и портмоне сунул во внутренний карман, смартфоны – в боковые карманы куртки на «липучках». Не забыл также взять непочатую пачку «кэмела» и зажигалку. Повесив на плечо чехол с ноутом, направился к выходу.
Запирая замки входной двери, он невесело усмехнулся. Если бы кто-то попросил Ивана Козака коротко, одним словом охарактеризовать свои впечатления от почти годичного пребывания в столице мировой моды и искусства, элегантных бутиков и красивых бульваров, городе музеев и театров, старинных памятников и современных достижений, то ответ показался бы странным, обескураживающим – «скука».
Перефразируя Хемингуэя, для него, для Козака, Париж – это «скука, которая всегда с тобой».
И это не просто скука, а скука смертная.
