Космос не отвечает, не судит, не прощает, не объясняет.
Он просто существует – равнодушный, неподвластный, далёкий. Когда всё исчезает, остаётся он – тёмный, безграничный, наполненный пустотой.
Внутри него теряются ориентиры. Пространство и время распадаются, превращаясь в нечто зыбкое. Нет ни верха, ни низа, ни «до» и «после».
Есть только ты и путь, который ты выбрал.
Я стою среди тумана, тяжело дыша. Под ногами вязкая, плотная земля, которая прилипает к сапогам, будто цепляется.
Я втягиваю воздух, пропитанный запахом жжёной стали и расплавленного металла. Воздух сухой, резкий, словно с примесью пепла.
Где-то вдали слышатся отголоски боя: крики, удары, глухой грохот. В моей руке мачете – самодельное оружие из неизвестного людям сплава. Я давно перестал ощущать её вес, она стала частью меня. Один из врагов бросается вперёд, а я встречаю его движением, почти машинально. Всё происходит быстро, как отработанный рефлекс. Он падает, издавая короткий, рваный звук. Второй пытается обойти сбоку, но промахивается. Третий тянет руку, ловит лезвие и оседает в пыль.
Я больше не вижу лиц, только силуэты, движения, кровавые следы на земле. Цвета слились в единую серость: только грязь, пепел, кровь и тусклый свет, просачивающийся сквозь дым.
Пальцы мелко дрожат от усталости, дыхание рвётся хриплыми рывками. Я чувствую, как уходит сила, тело тяжелеет, и каждый вдох даётся с трудом. Всё внутри просит остановиться хотя бы на миг.
Я опускаюсь на колени не потому, что сдался, а потому что ноги отказываются держать вес, и дыхание, кажется, стало слишком тяжёлым для груди. Мачете вонзается в землю с глухим стуком. Я упираюсь в рукоять, будто в последний устойчивый фрагмент реальности. Молчание вокруг нарастает, будто планета затаила дыхание вместе со мной.
Я поднимаю голову, глядя в тусклое, пыльное небо, и произношу вслух:
– Как всё дошло до этого?..
Хэнк родился и вырос в подземном городе, где каждый день начинался с тревожного воя сирен. Стены дрожали от подземных толчков, вызванных бесконечной войной между людьми и взбесившейся природой. Здесь, в этом аду, где каждое растение могло стать смертельным врагом, а любое животное – безжалостным убийцей, он научился выживать.
Высоченные защитные купола, укрепленные силовыми полями, едва сдерживали натиск мутировавших созданий. Люди жили в постоянном напряжении, их дети с малых лет обучались обращению с оружием и защитным системам. Но даже их технологическое превосходство не могло полностью противостоять постоянно эволюционирующей природе.
Его отец не вернулся из патруля – его тело нашли разорванным хищными лианами. Затем пришла очередь братьев, отправившихся на разведку в запретные территории. А его возлюбленная погибла, защищая продовольственные склады от нашествия мутировавших животных. Эти утраты превратили его в человека, одержимого идеей изменить судьбу своего народа.
Хэнк начал собирать вокруг себя тех, кто устал от бесконечной борьбы и хотел большего для своих детей. Тайные встречи проводились в заброшенных туннелях, где каждый шорох мог означать смерть. Постепенно его идеи начали находить отклик в сердцах отчаявшихся, но не сломленных людей.
Тысячи людей, уставших от вечного страха и борьбы за выживание, присоединялись к группе Хэнка. Они работали сверхурочно на заводах, экономили каждый кредит, отказывая себе в необходимом, чтобы собрать средства на покупку космических кораблей. Подготовка к побегу напоминала подготовку к последнему бою – они тайно приобретали припасы, модернизировали корабли, обучались навигации и выживанию в космосе.
Пять огромных грузовых кораблей были готовы принять на борт шесть тысяч человек, мечтающих о новой жизни. Космическое путешествие оказалось долгим и изнурительным. Дни тянулись медленно, ресурсы подходили к концу, но надежда не угасала. После множества неудач и ложных следов они наконец нашли планету Ревус – настоящий райский мир, где могли начать новую жизнь, свободную от вечного страха и борьбы за выживание.
С самого детства ночное небо было для меня не просто скоплением звёзд.
Оно было живым – дышало, шептало, манило. В его сияющих точках я видел не просто свет, а свободу.
Там, за пределами привычного, начинался другой мир – настоящий.
Пока другие дети гоняли мяч по пыльным улицам, я лежал на крыше дома, вглядываясь в чёрную глубину и представляя, как летаю среди этих далёких огней. Я не мечтал стать космонавтом – я чувствовал, что уже принадлежу этим мирам. Будто где-то там, в невидимых слоях Вселенной, меня уже ждали.
В тот вечер, как и в сотни других, я снова был на крыше, наблюдая, как одна из звёзд моргнула и будто чуть сместилась. И вдруг из дома донёсся голос, сильный и немного взволнованный:
– Карл! Иди сюда, хочу тебе кое-что показать!
Я тут же соскочил с крыши, перескочил через гравийную дорожку и спустился вниз, в мастерскую, спрятанную под нашим домом. Это было не просто помещение – это был настоящий технологический храм, скрытый от мира. Несколько уровней, уходящих под землю, наполненных светом экранов, звуками работающих механизмов и лёгким запахом металла и озона. Здесь не просто создавали вещи – здесь рождались мечты, обретавшие форму.
