«Легенда о чистой и невинной душе»
Была легенда, о которой стали говорить буквально полвека назад.
Прекрасная богиня Сарасвати славилась своим мягким характером, изящной красотой. Девушка имела четыре руки, в каждой из которых держала тот или иной предмет, связанный с духовностью и творчеством: четки – это духовное начало, лютня – олицетворяло искусство, книга вед – наука и познание.
Сарасвати была настолько мудрой и разносторонней личностью, что к ней чаще всего люди обращались за помощью, чтобы стать великими музыкантами, писателями и даже куртизанки могли молиться ей, ведь та была еще Матерью искусства и театра.
Однако, порой к богине обращались иногда за тем, чтобы справиться с недугами, которые могли затронуть человеческое здоровье. Девушка благословляла их на долгую и счастливую жизнь.
И в какой-то момент одна бедная женщина решила попросить помощи у Сарасвати, задыхаясь в собственных слезах и горе. Она не могла родить наследника своему любимому мужу, который требовал хотя бы одного ребенка. Богиня выслушала, внимала ее словам, думая, как же правильно поступить. И решила дать ей свою частичку чистой и невинной души, чтобы женщина наконец смогла обрести материнское счастье.
Каково же было ее удивление, когда та узнала через пару недель о том, что носит под сердцем долгожданное дитя. И родилась на свет прекрасная маленькая девочка, очаровавшая весь этот мир.
Родители любили ее всем сердцем, делали все, чтобы она выросла прекрасным человеком, нашла себе хорошего мужа и была чуть грамотнее тех, кто учился вместе с девочкой.
Время шло.
Через двадцать лет девушка расцвела, как бутон лотоса. Ее внешность сравнивали с красотой самих богинь, чуть ли, не падая ей в ноги. Это нравилось девушке, она считала себя самой желанной, самой красивой до тех пор, пока после ее дня рождения не появилась сила, обрекающая девушку на мучения до конца жизни.
Это нельзя было считать каким-то даром, ведь это весьма доставляло неудобства. Девушка видела ауры. Ей пришлось научиться различать плохие и хорошие, научиться читать людей по их ауре, даже не успев с ними заговорить. Но с каждым годом это становилось все более невыносимее, ведь девушку стали преследовать головные боли.
Она молила богов забрать ее боль, но тогда бы она лишилась той самой частицы чистой души, которая позволяла жить долго, вечно оставаться красивой и родить здоровых детей.
Богиня хотела забрать то, что дала, но девушка передумала, когда родила наследника. Боли перестали ее терзать и все внимание девушки перешло на единственного сына, который не мог получить ту самую чистую и невинную душу. Она передавалась исключительно по женской линии.
Как-то со временем все забылось. Женщина привыкла к тому, что видит то, чего не замечают другие и даже перестала этому удивляться, принимая, как обыденность и то, что ей пришлось пожертвовать своим спокойствием ради любимого ребенка.
Сарасвати каждый день наблюдала за ними, улыбалась и радовалась тому, что смогла помочь не только той женщине, но и ее дочери. А теперь же сын должен передать наследие и своим детям, если те будут женского пола. Частичка проходила мимо него, оставляя лишь малый след за собой.
И поговоривают, что частицы своей души Сарасвати дала не только той бедной женщине, а еще нескольким десяткам таких, чтобы даровать людям продолжение рода.
Но ведь легенды порой не всегда оказываются правдивыми…
Верно?
Каждый мой сон начинается абсолютно одинаково.
Я вижу то, что не стоило видеть вообще никому.
Вокруг сгущается тьма, чувствуется полная потеря осознания того, где я нахожусь и непонимание: сон это или жестокая реальность. Под ногами не ощущаю никакой опоры, только черная дыра, постепенно засасывающая куда-то вглубь.
А рядом слышатся нечленораздельные голоса, превращающиеся в жуткие крики. Они сводят меня с ума каждый раз, как только я закрываю глаза и после этого становится очень страшно.
Крики дополняются ужасными лицами, перекошенными и изуродованными нечеловеческими способами. Когда я хочу закрыть глаза во сне, то даже сквозь ладони вижу эту картину. Они приближаются все ближе и ближе, пытаются схватить меня за руки, тянут на себя, сдавливая в своих липких ладонях мои запястья, отчего становится противно.
Я не могу сопротивляться, я не могу сказать им, чтобы они оставили меня в покое и перестали донимать своими непонятными просьбами. Даже не понимаю, на каком языке они говорят. Больше было похоже на что-то недалекое от хинди или подобного, но даже это никак не облегчало мне задачу разобраться в словах.
Кровь.
Медленно стекает по щекам, как густые слезы и капает на мою одежду, оставляя багровые пятна. Ладони непроизвольно пытаются стереть с лица это и запах металла проносится возле моего носа, вызывая рвотный рефлекс.
Падаю вниз, усаживаясь на колени, хотя под ногами вообще что-либо продолжало отсутствовать. Опускаю взгляд и вижу свое отражение. Безобразное, все в крови. Меня всю трясло, и я всячески пыталась разбудить себя, но не знала как.
